Очевидно, что подобные воздействия и составляют предмет данной книги. Мы поддерживаем предположение, что относительно скоро появятся методики лечения, которые позволят откладывать старость бесконечно. Сторонники «дивиденда долголетия» указывают, что даже в случае ограниченного прироста здоровой жизни, скажем всего на семь лет, эффект будет чрезвычайно положительным, как с экономической, так и с гуманистической точки зрения:
«Нам видится реально достижимая цель: умеренное замедление темпов старения, чего будет достаточно, чтобы отодвинуть возрастные заболевания и расстройства примерно лет на семь. Такой срок выбран, потому что риск смерти и других неприятных спутников старения имеет тенденцию возрастать на протяжении взрослой жизни экспоненциально и приблизительно каждые семь лет увеличивается вдвое. Подобная отсрочка принесла бы здоровью и долголетию больше пользы, чем ликвидация онкологических и сердечных заболеваний. И мы считаем, что это достижимо уже при живущих сейчас поколениях.
Если нам удастся замедлить старение на семь лет, то возрастной риск смерти, дряхлости и инвалидности во всех возрастах упадет примерно вдвое. Будущие 50-летние станут иметь профиль здоровья и риск заболеваемости нынешних 43-летних, 60-летние будут напоминать сегодняшних 53-летних, и т. д. Не менее важно и то, что, однажды добившись семилетней отсрочки, мы получим равные преимущества для здоровья и долголетия всех последующих поколений, почти таким же образом, как дети, рожденные сегодня в большинстве стран, выигрывают от открытия и развития иммунизации».
Количественная оценка «дивиденда долголетия»
Против концепции «дивиденда долголетия» обычно выдвигаются три основных аргумента:
1. Абсолютистское положение, что никакое накопление научных данных не способно более продлить здоровое долголетие человека на семь лет. Позиция его сторонников такова, что в настоящее время вне зависимости от уровня вложений невозможно повторить прогресс, подобный прошлому.
2. Подобные исследования будут чрезвычайно дороги, так что возможные экономические выгоды от увеличения продолжительности здоровой жизни нейтрализуются непомерными затратами на их получение.
3. Преимущества «дивиденда долголетия» носят лишь временный характер, поскольку значительные расходы на медицину для пожилых людей только откладываются, а не отменяются.
Мы решительно отвергаем первый аргумент относительно того, что в области здорового долголетия больше не состоится крупных открытий. Напротив, нам осталось лишь выяснить их количество, сроки и объем затрат. Это подводит нас ко второму аргументу. Он заслуживает большего внимания, поэтому мы попытаемся подсчитать цену вопроса.
Цифры можно почерпнуть из статьи «Существенные выгоды для здоровья и экономики от замедления старения могут послужить основанием для нового направления медицинских исследований» (Substantial Health and Economic Returns From Delayed Aging May Warrant a New Focus For Medical Research), написанной американскими учеными Даной Голдман, профессором государственной политики и фармацевтической экономики и директором Центра политики и экономики здравоохранения Шеффера при Университете Южной Калифорнии, и Дэвидом Катлером, профессором экономики Гарвардского университета
[238].
Авторы начали с информации, что при сохранении существующего вектора развития систем здравоохранения расходы на программу Medicare в США к 2050 г. вырастут с 3,7 % ВВП страны до гигантской цифры в 7,3 %. Причина этому – факт, что по сравнению с прошлым длительность недееспособного состояния престарелых людей увеличилась:
«Несмотря на то, что борьба с болезнями продлила жизнь людей молодого и среднего возраста, данные свидетельствуют, что по достижении преклонных лет она может не увеличивать средний срок здорового существования: рост долголетия приводит к возрастанию показателей инвалидности, а длительность эффективной активности остается такой же, как раньше, если не становится меньше.
По мере старения вероятность пасть жертвой какой-нибудь отдельно взятой болезни снижается. Вместо этого в организме накапливаются конкурирующие между собой обычно сопутствующие возрастным изменениям смертельные недуги, например, сердечные и онкологические заболевания, инсульт и болезнь Альцгеймера. Эти расстройства повышают риск смерти и становятся причиной старческих дряхлости и недееспособности».
В зависимости от характера медицинского прогресса, ожидающего нас в период 2010–2050 гг., авторы исследуют четыре сценария:
1. «Сценарий “статус-кво”, при котором за указанный период показатели смертности от болезней не изменятся.
2. Сценарий “отсроченного рака”, при котором заболеваемость раком в период с 2010 по 2030 гг. снизится на 25 %, а затем останется неизменной.
3. Сценарий “снижения ССЗ”, при котором заболеваемость сердечно-сосудистыми заболеваниями в период с 2010 по 2030 гг. снизится на 25 %, а затем останется неизменной.
4. Сценарий “замедления старения”, при котором “смертность от факторов, подобных пожилому возрасту, в отличие от внешних рисков вроде травм или курения ‹…› к 2050 г. снизится на 20 %”».
Четвертый из этих сценариев соответствует идее, которую отстаивает эта книга. Авторы описали его следующим образом:
«Несмотря на то, что при таком сценарии изменятся последствия заболевания, он не вполне подобен тем вариантам, при которых будет проводиться профилактика болезней, потому что затрагивает глубинные основы биологии старения. При нем смертность и вероятность возникновения как хронических расстройств (болезни сердца, рак, инсульт или транзиторная ишемическая атака, диабет, хронический бронхит и эмфизема легких, гипертония), так и немощности и инвалидности, снизятся на 1,25 % за каждый год жизни после 50 лет (возраст, после которого возникает большинство подобных недугов). Это произойдет поэтапно с 2010 по 2030 гг. и, начавшись с нулевого сокращения, к концу этого периода линейно возрастет до 1,25 %».
Остальные сценарии должны привести к увеличению ожидаемой продолжительности жизни: человеку, которому в 2030 г. исполнится 51 год, при «статус-кво» предстоит прожить еще в среднем 35,8 лет, при «отсрочке рака» – 36,9 лет, при «снижении ССЗ» – 36,6 лет и 38 лет при «замедлении старения». Последний вариант заходит дальше остальных, потому что затрагивает все возрастные заболевания, в то время как в двух других люди остаются уязвимыми ко всем болезням, за исключением той, на исцелении которой сосредоточен конкретный вид вмешательства.
Увеличение средней продолжительности жизни незначительно – всего около года в сценариях развития, связанных с конкретными заболеваниями, и 2,2 года при варианте замедленного старения. Но тем поразительнее финансовые последствия торможения болезней. По оценке авторов, с учетом ожидаемых расходов, связанных с государственными программами (такими как здравоохранение для пожилых или обездоленных, страхование по инвалидности, взносы на социальное обеспечение
[239] и т. д.), и прироста производительности труда, к 2060 г. хозяйственная выгода от сценария замедления старения составит 7,1 трлн долларов. Тому поспособствуют два обстоятельства:
