Используя метод сенсорного импринтинга у молодых С. elegans, мы установили, что информация, полученная через обонятельные сигналы, формирует поведение животного и сохраняется после витрификации и на взрослой стадии. Наш метод исследования включал обонятельный химический импринтинг при использовании бензойного альдегида на стадии L1, метод быстрого охлаждения SafeSpeed для витрификации на стадии L2, а затем оживление и хемотаксический анализ для проверки сохранности памяти об усвоенной информации уже на взрослой стадии. Результаты нашей проверки после криоконсервации показывают, что механизмы, регулирующие у нематод ароматический импринтинг (форма долговременной памяти), не были изменены в процессе витрификации или медленного замораживания».
В статье «Наука вокруг крионики» (The Science Surrounding Cryonics), опубликованной Вита-Мор с соавторами в MIT Technology Review, результат этого опыта связывался с общей идеей. Обсуждался вопрос «Существует ли какая-либо вероятность того, что человеческая память и сознание смогут пережить крионическую приостановку жизненных функций?». Вита-Мор и ее коллеги написали об этом следующее
[325]:
«Какие именно молекулярные и электрохимические характеристики мозга лежат в основе сознательного разума, остается известным далеко не полностью. Однако имеющиеся данные подтверждают, что мозговые функции, кодирующие воспоминания и определяющие поведение, могут сохраниться во время и после криоконсервации.
Крионика уже используется в лабораториях по всему миру для хранения клеток животных, человеческих эмбрионов и некоторых организованных тканей сроком до 30 лет. При криоконсервации биологического образца добавляются особые вещества – криопротекторы, такие как ДМСО
[326] или пропиленгликоль, а сама ткань охлаждается ниже температуры перехода в стеклообразное состояние (обычно около ‒120 ℃), при которой активность молекул замедляется более чем на 10–13, эффективно тормозя биологическое время.
Хотя никто доподлинно не знает физиологии каждой клетки, криоконсервации поддаются практически все мыслимые их разновидности. Точно таким же образом, неврологическая основа памяти, поведения и других особенностей личности человека может быть ошеломляюще запутанной, но понимание этой сложности и возможность ее сохранить никоим образом не зависят друг от друга».
Затем Вита-Мор и коллеги выделили среди фактов, добытых с помощью C. elegans, свидетельства того, что воспоминания способны пережить криоконсервацию:
«На протяжении долгих лет C. elegans обычно подвергали криоконсервации при температуре жидкого азота, а затем возвращали их к жизни. В этом году, используя анализ воспоминаний о долговременных импринтинговых ароматических ассоциациях, один из нас опубликовал результаты, свидетельствующие о том, что C. elegans сохраняют навыки, приобретенные до витрификации. Точно так же было показано, что после криоконсервирования мозговой ткани кролика долговременная потенциация нейронов (механизм памяти) остается неизменной.
Обратимая криоконсервация больших человеческих органов, таких как сердце или почки, куда сложнее сохранения клеток. Но изучение этой темы представляет собой область активных исследований, имеющую большое значение для здравоохранения, поскольку в случае успеха данная технология значительно увеличила бы запас органов для трансплантации. Ученые добились значительного прогресса в этой сфере: успешно осуществлены криоконсервация и последующая пересадка овечьих яичников и конечностей крыс, а восстановление функций почки кролика после охлаждения до ‒45 ℃ проводится регулярно. Успехи в совершенствовании этих технологий косвенно подтверждают идею, что с помощью современных или находящихся в разработке методов мозг, как и любой другой орган, сможет быть адекватным образом криоконсервирован».
Заметьте, крионисты очень четко понимают, что их метод сохранения стоит называть «витрификацией», а не «замораживанием». На сайте одного из ведущих поставщиков крионических услуг, а именно Фонда «Алькор», разница объясняется просто и с легко понятной графикой. Вот главный вывод
[327]:
«Поскольку при витрификации лед не образуется, ткани отверждаются без структурных повреждений».
При учете этого факта прямо-таки любопытно (ну, почти) наблюдать за тем, как всевозможные громкие оппоненты крионики стремятся дискредитировать саму идею и драматически демонстрируют структурный ущерб, нанесенный овощам и фруктам вроде клубники или моркови последовательной заморозкой и размораживанием. Они едва ли не глумятся: «Как крионисты могут быть столь глупы?» А мы испытываем искушение ухмыльнуться в ответ: «Как критики могут так страшно перепутать основные факты?» Неужели эти господа действительно не знают об успешном криоконсервировании человеческих эмбрионов, играющем центральную роль в процедуре ЭКО? Разве они не слышали о витрификации кроличьей почки, охлажденной до ‒122 ℃, размороженной и успешно пересаженной в качестве рабочего органа другому кролику в 2002 г. Грегом Фэхи и его коллегами из компании 21st Century Medicine
[328]?
Как мы видели, это нечто большее, чем разумная дискуссия. Это еще один пример разрыва между двумя парадигмами, когда влияние негативной психологии мешает некоторым наблюдателям серьезно относиться к возможностям крионики. Вероятность ее работоспособности представляет серьезную угрозу для привычной системы воззрений, которая гласит, что «хорошие люди принимают неизбежность старения и смерти и не должны с ней бороться». Поэтому те, кого устраивает подобный исход, склонны критиковать «крионическую» точку зрения. Это может объяснить, почему они так бездумно, словно попугаи, повторяют заученные технические, экономические или социологические возражения, которые, откровенно говоря, не выдержали бы серьезного, взвешенного рассмотрения. Как объяснял Макс Мор
[329]:
«Когда через 50–100 лет мы оглянемся назад, то покачаем головой и скажем: “О чем они только думали? Брали почти дееспособных людей с разве что легкими дисфункциями и сжигали в печи или закапывали в землю, а ведь уже существовали те, кто мог бы их просто криоконсервировать”».
Грядущий рывок крионики и других технологий
О криоконсервировании с различных точек зрения можно сказать гораздо больше. Требуется значительное время, чтобы разобраться во всех возражениях и недоразумениях, возникших вокруг этой технологии. Для увлекательного введения в тему рекомендуем глубоко познавательную статью Тима Урбана «Почему крионика имеет смысл» (Why Cryonics Makes Sense), опубликованную в марте 2016 г. на сайте Wait But Why
[330].
