– Но он мог быть с ней? Разве нет?
– Нет.
– Почему? – спросила я, заглядывая ему в глаза.
– Забыла, что неокрепшая Тень может конфликтовать с уже «Обретшей лицо»? Они боялись, что она не сможет выносить тебя, если он будет рядом.
– Я пытаюсь понять, Тэо, но не могу найти оправдания… – наконец сказала, опускаясь на землю и подтягивая колени к груди. – Я пытаюсь оправдать, но не понимаю, как я могу это сделать? Он любил ее, я знаю, он рассказывал мне об этом. Но разве поступают так с теми, кого любят? Она ждала его столько лет, но разве можно ждать того, кто однажды так поступил с тобой?
– Ты еще не поняла? – спросил он очень тихо, садясь рядом со мной. – Она знала.
– Что?
– Она знала, на что идет, понимаешь? Знала, что родишься именно ты, и понимала, какое значение твое рождение будет иметь для Севера.
Мы еще долго сидели, думая каждый о своем. Я пыталась осознать сказанное им, он хотел просто поддержать меня и помочь успокоиться перед предстоящим. Но, как бы там ни было, именно сейчас я поняла, что обстоятельства моего рождения это боль, с которой мне предстоит прожить годы. И лишь тогда однажды я пойму, что все, что осталось в прошлом, должно быть лишь воспоминанием. Плохим ли, хорошим, но лишь призрачной страницей давно минувших дней.
– Шонайя уже здесь? – неожиданно разрезав тишину, спросила я.
– Да, он пришел вместе со мной и сейчас разговаривает с Брэйданом. Я просил его подождать, пока ты будешь готова.
– Я готова, – улыбнулась я, поднимаясь на ноги. – Идем.
– Знаешь, без обид, Дэй, но я не слишком-то верю в успех сего мероприятия, – ворчливо заметил Шонайя, стоило нам появиться в гостиной Брэйдана. Сам же хозяин дома оказался сидящим напротив мальчика на диване и чему-то несказанно радующимся.
– Зачем же пришел тогда? – спросила я, подходя ближе к нему.
– Не спрашивай, – отмахнулся он.
– А ты чего радуешься? – поинтересовалась я, оборачиваясь к Брэйдану.
– Ты наконец-то успокоилась, – широко улыбнулся он. – Быть связанным с женщиной не так уж хорошо, как я думал. Вы слишком много переживаете, я боюсь даже представить, что со мной будет, когда ты… – неожиданно оборвав себя на середине предложения, замолчал он.
– Когда я что? – настороженно поинтересовалась я.
– Ничего, – отмахнулся он. – Я слишком много болтаю последнее время.
– Ну уж это точно не моя вина! – обиженно буркнула я.
– Ну не скажи, – широко улыбнулся он. – Ты слишком много думаешь, а в моем случае все выходит в слова.
– Завтра же начнем учиться закрываться друг от друга.
– Хотя бы научи меня делать это от тебя, потому как связь какая-то однобокая выходит.
– Нет, просто я это умею делать с детства, – хмыкнула я, обращая свое внимания на Шонайя. – Ну, раздевайся, что ли.
Шонайя выполнял все в точности, как мы ему говорили. Он не противился, не капризничал, правда, ворчал между делом не хуже умудренного жизнью старца, но в целом выполнял все в точности, как ему указывали. Когда я попросила его снять и нижнее белье, то ожидала волны протеста или смущения. Как мне казалось, так обычно реагировали люди. Но, вместо всего этого, у ног мальчика в тот же миг оказались его нательные портки и рубашка.
– Тебе придется лечь на стол, – сказал Тэо, указывая Шонайю на огромный обеденный стол, что стоял в самом центре столовой в доме Брэйдана.
– Яблоко в рот засовывать надо? – буркнул он, громко шаркая ногами, проследовав в указанном направлении.
Ни я, ни Тэо шутки не оценили и отправились следом за ним. Брэйдана к этому моменту в доме уже не было. У него были дела возле Последнего рубежа, но это было и не удивительно, все же военные действия были еще не закончены. Я собиралась туда отправиться уже завтра. Тэо же должен будет остаться с Шонайей и отслеживать его состояние.
– Я погружу тебя в сон, – сказала я, заглядывая мальчику в глаза, как только он оказался лежащим на столе. – Ничего не бойся, самое страшное, что может случиться – это все останется так же, как и сейчас.
– Это то и есть самое страшное, – негромко ответил он, борясь с неожиданно участившимся дыханием и сердцебиением.
Все же, как бы сильно он сейчас ни храбрился, но страх помимо его воли распускал ледяные щупальца в душе.
– Не бойся, – посылая успокоительный импульс, сказала я, касаясь плеча Шонайи рукой. – Смотри мне в глаза, Шонайя, смотри и ничего не бойся. Сейчас ты чувствуешь, как твои мышцы наполняются приятной тяжестью и то, как тебе нравится вот так лежать, просто отдыхать, ни о чем не думая. Так спокойно, так хорошо. Смотри мне в глаза, Шонайя, видишь, как хорошо, как умиротворяюще спокойно на самом их дне, – сейчас я говорила с Шонайей на языке северян, заранее выучив все то, что должна была сказать. Он должен был расслабиться и не думать ни о чем, тем более о переводе с одного языка на другой. – Иди туда, ни о чем не беспокоясь, просто ступай на самое их дно, тянись ко мне всем своим естеством, ты желаешь оказаться там. Ведь там так хорошо, правда?
– Да, там очень хорошо, – несколько отстраненно прошептал мальчик.
– А теперь закрой глаза, Шонайя. Закрой их и забудь обо всем. Есть только покой, только умиротворение, что плещется на самом дне, ступай туда…
– Всё, – посмотрела на Тэо, который сейчас, так же как и я, выпустил Тень, что черными провалами отразилась в наших глазах.
– Быстро ты его, – хмыкнул он, подходя ближе ко мне.
– Начнем от центра, – указала я на солнечное сплетение мальчика, где энергетические потоки сбивались в один непонятный комок. Некоторые из них, вместо голубоватого, имели грязно-коричневый или серый цвет, и это было хуже всего. – Ты слева, я справа, на время, пока работаем, будем «питать» через себя. Потом попробуем запустить всю систему…
– Ты похожа сейчас на Сэ’Паи Лима, когда он ведет урок анатомии, жутко ужас какой как, – хмыкнул Тэо, но послушно выполняя указания.
– Не отвлекайся, впереди у нас около четырнадцати часов работы. Потом сделаем перерыв, и еще около пяти часов, если все пойдет хорошо.
– Тогда начнем.
Со стороны могло показаться, что двое взрослых людей каменным изваянием замерли над обнаженным телом спящего ребенка. Но если бы кто-нибудь взглянул на происходящее так, как могли это сделать мы, то увидели бы, как наши Тени вытягивают, выравнивают, чистят, питают сантиметр за сантиметром энергетической сути ребенка. Распутать то, что было спутано не нами, а дано от рождения, было невероятно сложно. Важно было не пропустить ни одного участка, не оставить ни одного сплетения. Выровнять, выложить все как следует, как должно было быть.
– Я умиляюсь, – где-то ближе к ночи первым заговорил Тэо вслух, не решаясь прервать умственного сосредоточения неосторожной мыслью. – Наш мальчик будет очень светлым человеком, правда ведь мы молодцы?
