У самой границы мы на какое-то время остановились. Было решено, что несколько телег лучше всего отправить в обратный путь, потому как содержимое их повозок было в основном съедено, а то, что оставалось, можно было с легкостью перераспределить среди остальных. Мне кажется, возницы, которым было разрешено отправиться в обратный путь, неустанно восхваляли Бога Солнца, счастливо улыбаясь и косясь на виновника неслыханной удачи! Это обстоятельство задержало нас еще на несколько часов. В результате, когда мы смогли продолжить путь, полдень уже миновал, и в скором будущем нам пришлось бы подумать о месте ночлега.
Северяне уверенно вели за собой караван, потому многие решили, что чужаки наверняка знают, что делают и куда нас ведут.
То, что мы покинули гостеприимный Аир, лично для меня стало очевидным практически сразу. Аир и впрямь был Империй Солнца, там чувствовалась защищенность, словно земля сама оберегала тех, кто там проживал. Умир же казался притаившимся воином. Всем своим естеством я ощущала скрытую опасность, словно тысячи взглядов пристально наблюдают за продвижением неспешной вереницы повозок и всадников, только и ждущие удобного момента, чтобы напасть. Эта энергетика враждебности повисла в воздухе, заставляя постоянно сосредоточенно прислушиваться к окружающему пространству. Казалось, стражники Аира не замечают нависшей угрозы, вот только северяне все как-то разом подобрались. Не слышно было больше шуток на их гортанном наречии, стих смех и непринужденные беседы, и только скрип колес и нервное похрапывание лошадей резали гнетущую тишину вокруг.
Окружающая природа также изменилась. Лес превратился в непроходимые джунгли, растения стали выше, а воздух еще более влажным. Было такое ощущение, что мы находимся в какой-то парилке, дышать было практически нечем. Каждый вздох казался огненным шаром, который застывал где-то в легких. Дышать было очень трудно. Наверное, особенно сложно было мне и северянам, мы к такому точно были непривычны.
Где-то через час пути плохо себя почувствовал один из «колдунов». Предсказатель, который почему-то не сумел предсказать для себя опасности в этом путешествии, начал задыхаться и почувствовал боль в сердце. Лекарь Аира тут же поставил диагноз:
– Сердечная несостоятельность, – с самым умным видом изрек лучший лекарь Аира. – Он умирает.
Мне же подумалось, что не зря в Империи все стараются обращаться за помощью к травникам, эти люди передают свои знания из поколения в поколение, и если травник ошибается или выказывает халатное отношение к подопечному, то его бреют налысо и с позором выгоняют из селения. Забирая все нажитое в качестве компенсации пострадавшим. Такие случаи редки, потому как о профессионализме этих людей ходят легенды.
– Чего? – нахмурившись, переспросил Рик. – Я не понял, что он сказал.
Сереброволосый северянин искренне полагал, что просто не понял значения иностранного слова.
– Er wist mort er sagt
[43], – пробурчал Бьерн на ухо товарищу.
– Это я понял, – отмахнулся Рик. – Почему он умрет?
Лекарь Аира воззрился на северянина, как на святотатца:
– Потому, что сердце его не в состоянии справиться с тяжелым путешествием! – серьезно вызверился мужчина, а Рик все так же непонимающе продолжал смотреть на этого, с позволения сказать, лекаря.
– Breidan, halp einer man, Ich keine weist was er sage!
[44] – обернувшись к моему давешнему целителю, сказал Рик.
– Warum Ich?
[45] – спросил Брэйдан, тем не менее спешиваясь с лошади и подходя ближе.
– Потому что ты лучший, – уже на моем языке сказал Рик, подмигнув Брэйдану.
– Отойди, – совсем уж как-то непочтительно сказал темноволосый северянин, подходя ближе к больному предсказателю.
– Что? Да как вы смеете…
– Смею, – коротко прервал возмущение лекаря Брэйдан, бесцеремонно распахивая шелковое кимоно больного и кладя руку ему на грудь.
Какое-то время ничего не происходило, потом я отчетливо ощутила, как стягиваются к северянину потоки силы, как скручиваются они забавными спиралями, и то, как проникают сперва в тело Брэйдана, а потом и в самого больного. Предсказатель ощутимо напрягся, застонал и как-то разом обмяк.
– Готово, – сказал северянин, отнимая руку от груди пациента.
– Что ты наделал? – чуть вскрикнул лекарь, но Брэйдан и тут его перебил:
– Проспит до вечера, сегодня не тревожить его.
Весь процесс исцеления занял не более десяти минут. Лекарь, совершенно запутавшийся в происходящем, испуганно переводил взгляд то на своего коллегу, мирно посапывающего на подушках внутри повозки, то на Брэйдана, что невозмутимо запрыгнул в седло и велел всем разойтись и продолжить путь. Должно быть, сегодня у нашего целителя все жизненные ценности перевернулись с ног на голову, потому как он, совершенно механически переставляя ногами, с каким-то пустым взором поплелся внутрь повозки и, аккуратно присев рядом с больным, будто бы отстранился от окружающей его действительности.
По мере продвижения вглубь страны мне все больше и больше становилось не по себе. И, как я ни старалась, не могла понять, в чем же причина? Я прислушивалась к себе, к окружающему пространству, но все было тщетно. Ощущение неправильности витало вокруг. Все казалось каким-то покореженным, на энергетическом плане, даже деревья выглядели странными, необычными. Дело было не в том, что растительность вдруг стала расти корнями к небу, а кронами к земле. Нет, конечно. Но стоило начать смотреть на энергетические токи дерева, любого, даже самого маленького растения, небольших животных, у которых почему-то у всех были ярко-алые глаза, и становилось совсем жутко. Выглядело это так, словно кто-то, а именно какой-то мясник, поработал с естественными энергетическими токами этих существ и растений. Может, конечно, и природа их такими задумала, но выглядело это страшно, уродливо, неправильно.
– Что? Не по себе? – спросил Брэйдан, должно быть, заметив мой тяжелый взгляд из-под бровей.
Я хмуро взглянула на северянина. Говорить не хотелось, отвечать не имело смысла. Казалось, отвлечешься на что-то другое и пропустишь самое важное.
– Сам не пойму, – односложно ответила я.
– Жаль, ты не видишь того, что вижу я, – ответил северянин, так же как и я прислушиваясь к окружающему пространству.
«Ну, с этим можно и поспорить», – мысленно хмыкнула, а вслух ответить уже не решилась.
– Так бывает, когда вмешиваются в естественный баланс всего сущего.
– Что ты имеешь в виду?
– Проклятые земли, – весомо обозначил он. – Похоже на то, что пытались сделать с нашими…
