Вот так, свернувшись калачиком на тонком одеяле, под не менее тонким покрывалом, сотрясаясь всем телом, я смотрела на нежно-голубые сплетения узоров северян на черном фоне беззвездного неба. И думала о том, что предстоит нам впереди. Вспоминала прошлое, почему-то вспомнилось, как Сэ’Паи Тонг привез из тогда еще далекого и загадочного Каишим сладости. Мне было примерно десять лет, когда я впервые попробовала сладкие булочки с нежной кремовой начинкой, присыпанные сверху орехами и сахарной пудрой. Мастер вез их очень бережно, потратил много сил, чтобы они остались такими же вкусными, как в тот день, когда их испекли. А я, увидев его подарок, сказала, что даже пробовать не буду.
«– Почему? – несколько удивленно спросил он.
– Я не знаю, что это такое, а вдруг не вкусно?
– А вдруг, не попробовав, ты этого не узнаешь?
– Зато и не расстроюсь, – не согласилась я.
– Разве не стоит иногда рискнуть чем-то, чтобы узнать наверняка? – Как всегда, мастер даже в самых простых вещах видел куда больше, чем просто действие.
– Не знаю, может быть, иногда?»
Сэ’Паи очень позабавило мое уточнение тогда. И он не упустил возможности вставить свое.
«Если ты будешь бояться жизни, то она так и пройдет мимо тебя, оставив лишь горький привкус несбывшихся надежд».
Тогда я не очень поняла, что он имел в виду. Но эту беседу запомнила хорошо. А еще запомнился мне и вкус лакомства, которое оказалось чем-то невероятным. Эти пирожные вызвали просто бурю эмоций, я и подумать не могла, что еда может быть такой…
Когда мне было около восьми лет, Сэ’Паи рассказывал, как живут мужчины и женщины вне стен монастыря. Говорил, что если они чувствуют, что нравятся друг другу, то непременно женятся, заводят детей и живут вместе. Врал, конечно, что именно поэтому они делают это в Аире, но все же было интересно. На резонный вопрос: где берут детей? – мастер рассказал все как есть, и о сексе, и о любви, и о взаимоотношениях. Только вот, с точки зрения даосца, секс не был простым механическим актом или способом получения удовольствия, даосцы воспринимали секс как нечто естественное и прекрасное. Это был момент единения и обмена энергиями. И происходил он лишь между теми, кто действительно был важен друг для друга.
«– А у вас, Сэ’Паи, есть такой человек? – с детской непосредственностью спросила я.
– Был, – грустно вздохнув, ответил он. – Но она ушла уже давно.
– И что же, вы теперь никогда не будете вместе? – Почему-то стало очень жаль, что учитель остался один.
– Вот еще глупости, – засмеялся он. – Мы и сейчас вместе, только в разных плоскостях мира. Она сказала, что подождет, когда я буду готов последовать за ней дальше.
– И когда же?
– Да, скоро уже, Дайли, только тебе помогу немножко, – хмыкнул учитель, гладя меня по голове, покрытой черной тканью сухэйли».
Тогда я порадовалась, что учитель скоро последует за той, кто была ему так дорога. Сейчас же мне было грустно, что скоро придет этот день.
Но этой студеной ночью, под защитным куполом северян, я думала о том, будет ли в моей жизни человек, за которым мне бы захотелось пойти сквозь миры, время и пространство? Как бы мне этого хотелось… в этом я боялась признаться даже самой себе.
Еще думалось мне и о том, что произошло сегодня после того, как был установлен купол. Как отчего-то стало так одиноко, когда Брэйдан сказал, что именно он будущий муж Иолы. Почему так? Это же ведь не значит, что наше общение закончится с его женитьбой? У Кельма тоже есть жена, но от этого я не чувствую себя какой-то потерянной, что ли? И что за странная смута творится у меня в душе с того момента, как мы начали общаться с этим зеленоглазым властителем. Иногда ловлю себя на мысли, что мне не хватает его общества. Или пытаюсь расслышать его голос среди голосов других, просто так, незачем. Хочется говорить с ним, просто быть рядом или смотреть на него, не важно, ощущать его где-то близко, и тогда все в этом мире становится лучше – правильно.
Недовольно встрепенувшись, отгоняя непрошеные мысли, перевернулась на другой бок, в очередной раз попытавшись заснуть и хоть немного согреться.
– Ты совсем замерз, – раздался знакомый голос того, кто так занимал мои мысли этой ночью.
Я не успела подивиться тому, как ему удалось подкрасться столь бесшумно, как на меня сверху упало толстое одеяло.
– Вот, – столь же тихо сказал он, присаживаясь рядом со мной.
Я же, наоборот, приподнялась, расправляя одеяло.
– Откуда? – приятно удивившись, спросила я.
– Это секрет, – хмыкнул Брэйдан, откидываясь на локтях и устремляя взгляд в темное небо.
Я посмотрела на его четко очерченный профиль, хорошо просматривающийся в голубом свете, плетения купола. Правда, увидеть это могли, пожалуй, только четверо из всех присутствующих.
– Сегодня я в карауле, – пояснил зачем-то северянин. – Заметил, что ты не спишь, решил, что, может, ты составишь мне компанию?
Невольно я улыбнулась и пожала плечами.
– Почему нет? Я не замечал, чтобы раньше ты оставался в карауле? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать.
– Раньше этого и не требовалось, – ответил он мне и тут же пояснил: – Эти земли не такие, как в Аире. Должно быть, ты не чувствуешь, но все здесь пропитано чуждой силой. Мы опасаемся, Дэй. И ты будь впредь осторожен, – пристально посмотрев на меня, сказал он.
То, о чем говорил сейчас Брэйдан, мне было более чем понятно. Умир беспокоил меня, я не понимала пока, чем конкретно, но, несмотря на то что сейчас мы были на его границе, я все равно чувствовала смутную тревогу от близости этих мест.
– Скажи, – вдруг заговорил он, после небольшой паузы, когда каждый из нас думал о своем. – Как так получилось, что лучшие воины Аира считаются рабами императорской семьи? – с едва скрываемым раздражением спросил он.
– Хм, – я просто не знала, как это объяснить, чтобы он понял меня правильно. – В Ю Хэ попадают совсем еще маленькими, где-то в возрасте трех-четырех лет. Многие семьи мечтают о такой судьбе для своих детей, это очень почетно.
– Почетно, что твой сын станет рабом? – нехорошо прищурившись, спросил он.
– Об этом думают как о служении чему-то священному.
– Да уж, – хмыкнул он. – Святость одного из представителей Солнечной династии не может не бросаться в глаза, – иронично изогнув брови, сказал он.
– Но она ведь твоя будущая жена, – отчего то произнесла я это очень тихо, словно боялась услышать, как говорю это вслух.
На это мое замечание Брэйдан не успел ничего ответить, потому как в тот же миг купол, установленный северянами, пошел рябью и загудел, низко и протяжно.
– Проклятье, – зашипел Брэйдан, как-то по-звериному пластично поднимаясь на ноги и всматриваясь в собственное плетение.
