– Алтарь? – как-то завороженно новым знанием переспросила я самое последнее из того, что было сказано.
– Да, алтарь, на котором прольется кровь Избранницы и оставшихся мужей. Кого выберет ее кровь, тот и станет ее мужем.
– Как это кровь? Выберет?
– Ох, можно теперь тебя обнять и рассказывать дальше? – жалостливо заглянул он мне в глаза.
– Нет, не отвлекайся, – жестко отрезала я, впитывая, словно губка, каждое его слово.
– С тобой очень не просто иметь дело, а? – все же улыбнулся он. – Ладно, есть в наших землях святые места или, как их называют простолюдины, «Каменные круги мира». Эти круги подчиняются своим хранителям, провидцам нашего народа, астрологам, мудрецам, хранителям древнего знания. Эти люди умеют просчитывать будущее, понимают настоящее, определяют судьбу каждого в отдельности или всего народа. В большинстве случаев они не вмешиваются, только когда считают это необходимым, как сейчас. Их задача понять, является ли принцесса той, кто нам нужна, или… – он как-то странно взглянул на меня, – нет. Если да, то они же совместят ее кровь на одном из алтарей с кровью других претендентов и подберут ей максимально подходящего супруга.
– Все решает кровь?
– Увы, да.
– А если они выберут тебя?
– Нет, – жестко отрезал он подобную возможность.
– Почему?
– Участвовать в этом можно только по своей воле, а я больше не хочу этого.
– Но Иола, она тоже не хочет, как же тогда? И почему не хочешь ты? – знаю, вопрос был глупым, где-то наивным, но мне просто хотелось услышать на него ответ.
– Хм, формально в пророчестве сказано, что Избранница придет к нам добровольно, но, судя по всему, женщины Аира не спешат отправиться в тяжелое и полное опасностей путешествие за мужчиной своей мечты… И потом, мы ведь ни разу не заставляли ее отца соглашаться на нашу помощь, в обмен на его дочь, ни саму Иолу не принуждали к соблюдению условий.
– Не принуждали? Вы уничтожили войско Императора Солнца и стребовали за его воскрешение принцессу.
– Мы что? – удивленно переспросил он. И тут же начал смеяться. – О, вот значит как! Поразительно! Этот олух каким-то чудом пересек Северный океан, его суда пришли в полную негодность, его «армия» заблевала за время путешествия большую часть наших вод, потом он влез в Наше сражение с Отступниками, где собственно и лишился многих людей! Мы же, узнав, откуда он, предложили доставить его домой сокращенным путем, вернуть тех, кого еще можно было поставить на ноги, в обмен на замужество с одной из возможных дочерей. Он, заметь, с радостью согласился.
– Что?
– Дэй, просто поверь, все было не совсем так, как сказал Император, а куда проще. Молодой дурак, вбухавший кучу золота в совершенно глупый поход, к которому ни он, ни его люди готовы не были. Я, если честно, очень боюсь, как аирцы перенесут путешествие по воде, он же этим не озаботился совершенно. Суда были не рассчитаны на наши воды, потому сам факт, что они доплыли – это уже чудо. Но вместо того, чтобы собрать силы, попытаться взаимодействовать с нами, он вмешался не в войну, а в небольшую стычку, в результате чего получил по полной и от нас и от людей Ингвера.
«Он назвал Императора дураком, – подумалось мне. – В Аире ему бы отрезали язык и четвертовали за такое, в Дао Хэ мысленно посмеялись и одобрили».
– А я не хочу участвовать в этом потому, что в моей жизни появилась та, которую я выбрал, – тихо закончил свой рассказ он. Брэйдан поднялся на ноги, шагнул ко мне, опустился и молча водрузил меня к себе на колени. Я не сопротивлялась.
– И другой мне не надо, – сказал он, прежде чем его губы коснулись моих.
Поцелуй был долгим, нежным. Он целовал меня так бережно, его немного отросшая щетина покалывала чувствительную кожу вокруг губ, но мне было все равно. Сейчас мне было все равно на весь огромный мир, который совершенно потерялся в его прикосновениях, в той радости, что зародилась в сердце от его последних слов. Мои руки скользили по его широким плечам, пальцы путались в волосах, а он прижимал меня так крепко, что казалось еще немного, и мы просто сольемся в одно целое. И это было бы правильно, но хотелось, чтобы произошло не так и не здесь. Зато никто не отнимал у нас возможности наслаждаться простыми прикосновениями друг к другу, никто не запрещал его рукам скользить вниз по моей спине, смыкаясь на ягодицах и прижимая к себе еще сильнее, никто не мог воспротивиться моему желанию обвить его талию ногами и прижаться к нему еще крепче. Брэйдан хрипло выдохнул, немного отстраняясь от меня.
– Это плохо закончится, девочка моя.
– Для кого? – прошептала я ему в губы.
Он улыбнулся, отчего в голове возник образ довольного сытого кота.
– Не для меня уж точно, – хмыкнул он. – Но я не возьму свою женщину на сырой земле и под открытым небом. Во всяком случае, не в первый раз, – хмыкнул он.
Мы долго сидели, обнявшись, под сенью цветущего маленькими белыми цветочками, что распускались по ночам, кустарника. Брэйдан держал меня на руках, рассказывая о созвездиях, что сейчас были видны на небе, о легендах Севера, что и какое созвездие означает и почему. А я слушала, не потому, что пыталась запомнить каждый его рассказ, а просто потому, что мне было приятно слышать его тихий голос, что шептал мне эти удивительные истории на ухо. Он гладил меня подушечками пальцев, в то время как я, откинувшись ему на грудь, практически лежала на нем и заворожено смотрела на россыпь таких холодных в своем сиянии и далеких звезд.
И снова дорога, долгий выматывающий путь по пустынным землям, которые не принадлежат никому, потому как никто не в силах выжить в этой засушливой, знойной, безродной пустыни. Желтая потрескавшаяся почва, по силам пробить которую лишь редко растущим колючкам. Редкий ветерок не спасает от палящего, сжигающего бледную кожу солнца. Не выдержав такого издевательства, я уже в первые часы, когда джунгли истаивали с каждым шагом, а вокруг все отчетливее прорисовывались контуры мертвой земли, повязала на голову одну из своих светлых рубах и ей же закрыла лицо. Я не слишком люблю солнце, когда жарко, мне неприятно быть на улице, что уж говорить о том, когда температура достигает таких высот, что волосы закручиваются в тугие спиральки на голове. Свежи еще воспоминания раннего детства, когда маленьким Теням не разрешали выходить на улицу в солнечную погоду. Как болезненно жжет тело, даже не слишком яркие и сильные лучи. Сейчас не так, но неприязнь к жаркой погоде осталось прежней.
Северяне страдали от этой жары, похоже, не меньше моего. Но держались все стойко. Разве что женщины и мудрецы выходили из своих повозок лишь ночью, чтобы перебраться в шатры.
– По крайней мере, тут на нас точно нападать не станут, – хмыкнул Брэйдан, закручивая свои длинные волосы в пучок.
– Откуда такая уверенность? – взглянула я на него из-под своей защитной «шляпы».
– Твари не выносят высоких температур, – ответил он.
