Я глубоко поклонилась и ответила:
– Все в порядке. Как вы себя чувствуете?
Иола ухмыльнулась уголком губ и несколько игриво, если не сказать наигранно, сказала:
– К чему весь этот официоз сейчас? Вряд ли мое положение, чем ближе мы приближаемся к этим проклятым землям, приобретает все ту же значимость, – холодно чеканя каждое слово, сказала она.
– Не стоит, – так же холодно ответила я.
– Что?
– Не стоит спешить в суждениях.
– Спешить? – хмыкнула она. – Если не поспешить, то все будет еще хуже, чем сейчас, – сказала она, кладя маленькую ладошку на серебряный кругляшок, который с самого Аира висел у нее на шее, который она так старательно прятала под тканью шелкового кимоно всякий раз, когда он неосторожно показывался взору окружающих. Я заметила его еще в первую встречу, но после видела всего лишь однажды, в ночь, когда на нас напали вирги.
Она сказала все это с такой ощутимой двусмысленностью, что не заметить этого было просто невозможно.
– Что вы задумали?
Иола не выразила ни малейшего удивления моему вопросу, а просто легко пожала плечами и ответила:
– Ничего, разве я что-то могу?
Оттолкнулась от борта корабля и нетвердой походкой направилась в выделенное ей помещение. И лишь когда ей оставалось всего несколько шагов, чтобы исчезнуть за деревянной дверкой комнатки, она повернулась ко мне вполоборота, легко улыбнулась и сказала:
– А, может, и могу…
И тут же исчезла за маленькой дверцей.
Ее последняя фраза мне очень не понравилась. Еще больше не понравился мне тот лихорадочный блеск ее глаз, с которым она смотрела сейчас на окружающих ее северян. Не понравилось мне и то тягостное чувство, что сейчас поселилось глубоко внутри. Что-то грядет, я чувствую, я знаю… Быть может, имеет смысл покопаться в мыслях принцессы? Только лучше это делать ночью, все же на тех, кто не практикует мысленное общение и не занимается практиками, как я в монастыре, никогда не знаешь, как скажется мое вторжение. Лучше не рисковать и дождаться ночи, когда сознание принцессы будет расслабленно и не сможет сопротивляться.
Пока же я достала свой изрядно истрепавшийся походный мешок, расшнуровала его и вытащила наружу теплые вещи, что вручили мне еще во дворце Императора. Надевать все это не хотелось, но в то же время было бы странно, если бы я так и осталась в своей тонкой курточке и штанах. Потому, сделав глубокий вдох, начала натягивать штаны и куртку прямо поверх моей одежды. Ощущение дискомфорта возникло тут же. Не сильное, но вполне ощутимое. Мне было неприятно прикосновение меха и кожи к моему телу. Казалось, под теплой одеждой все зудит. Но делать было нечего, только терпеть. Плетеные тапочки я убрала в мешок, а вместо них надела тяжелые сапоги мехом наружу. После я опустилась на палубу корабля, уткнув лицо в колени, и начала глубоко дышать, борясь с приступом тошноты, что тут же появилась, стоило надеть эти вещи.
– Ты в порядке? – раздался над головой голос Брэйдана.
Не найдя в себе сил ответить, просто неопределенно покачала головой.
– Тебе плохо от качки? – обеспокоенно спросил он.
– Нет, – отозвалась я. – Мне плохо, но не поэтому.
Широкая ладонь опустилась мне на плечо, а сам северянин присел рядом со мной. Я невольно облокотилась на него, в то же время не меняя позы.
– Холодает, – тихо сказала я.
Не видя лица северянина, я все же почувствовала, как легкая улыбка коснулась его лица.
– Разве? По-моему, очень даже тепло.
– Хм, что же по-твоему холодно?
– Холодно? Боюсь, это ты сможешь узнать месяца через три, когда в наших землях кончится лето, – он ненадолго замолчал. Молчала и я, стараясь дышать так, чтобы нормализовать внутреннее состояние организма. – Мы прибудем раньше, чем планировали, – вновь заговорил он. – Уже завтра на рассвете войдем в воды Аранты.
– Аранты? Ваша столица, да?
– Не совсем, столица и часть государства имеют одинаковое название.
– Почему так рано прибываем?
– Не могу сказать пока.
Его ответ заставил меня отвлечься от собственного состояния и обратить вопросительный взгляд в сторону Брэйдана.
– Не можешь сказать потому, что не знаешь или потому, что не хочешь?
– Потому, что не уверен в ответе, – легко улыбнувшись кончиками губ, ответил он.
– И такое бывает? – хмыкнула я.
– Как видишь, даже со мной.
Его глаза сейчас светились смехом, но даже так от меня не могла укрыться тревога, притаившаяся на самом их дне.
– Что-то случилось?
– Не знаю, но такое ощущение, что что-то идет не так…
– А поконкретнее можешь сказать?
– Боюсь, пока не могу. Все, что у меня сейчас есть, это мое предчувствие, но я привык ему доверять. Потоки меняются, я это хорошо ощущаю. Дэйм и Рик тоже. И мне кажется, так просто попасть в порт Аранты нам не удастся.
– Нападение? Вы думаете, нас атакуют?
– Какой ты въедливый, – пожурил меня Брэйдан и тут же серьезно добавил: – Я не знаю, что произойдет этой ночью, но об одном хочу тебя попросить, можно?
Не сумев сдержать улыбки, я кивнула.
– Прошу тебя, держись меня, не влезай. Если на нас нападут Властители Ингвера, я не хочу, чтобы ты пострадал.
– Ты тревожишься не о том, – скупо ответила я. – Сосредоточься на главном, а я уж как-нибудь о себе позабочусь. – «И о тебе» – хотела добавить вслух, но разумно решила промолчать.
– Тем не менее я прошу тебя, – очень серьезно сказал он.
– Ты заставляешь меня повторяться.
– Я ли? – хмыкнул он. – Просто скажи мне.
– Сказать то, что ты хочешь услышать, и сделать по-своему? Зачем?
– Ты невыносим, – глухо рыкнул он. – Неужели это так трудно.
– Я не хочу говорить тебе то, что не выполню. Или ты так хочешь быть обманутым?
– Ты просто не понимаешь, с чем нам предстоит, возможно, столкнуться.
– Нет, Брэйдан, это ты не понимаешь… Страх будет тебе только мешать. Не стоит тревожиться за меня, лучше думай о важном, – сказав это, я легонько сжала кончики его пальцев, что сейчас расположились на моем плече, и вновь уткнулась лицом в колени.
– О важном? – сквозь зубы прошипел он. – Я о нем и думаю!
Он резко поднялся и ушел. Кажется, разозлился не на шутку. Странно… Я же не прошу его нарядиться в женское кимоно и отправиться в комнату принцессы, вышивать шелком картины? Почему он просит меня меняться в угоду своим страхам? Разве можно избежать чего-то, спрятавшись от всего мира? И какой тогда смысл жизни? Существовать в безопасности, задыхаясь собственным страхом того, что уготовила тебе судьба. Наши страхи всегда находят нас, как бы сильно мы ни старались от них спрятаться. Жизнь дается, чтобы жить, бороться с собой и не бояться того, что ждет тебя за очередным поворотом судьбы. Все пройдет, и плохое и хорошее, но вот что останется после? Какое послевкусие будет у пройденного пути? Зависит только от нас самих.
