Обнаженное лезвие обрушилось на ничем не прикрытую древесину, которая тут же завибрировала у меня в руках, но осталась невредимой. Глаза Властителя широко распахнулись, словно обладатель меча никак не мог поверить в то, что мой тонкий шест выдержал подобный напор. Властитель был выше меня на две головы. Он возвышался надо мной, словно огромная статуя воителя. Мои тонкие, словно веточки, запястья крепко удерживали шест, который продолжал звонко гудеть у меня в руках. Казалось, мужчина здорово растерялся от такого сопротивления. Еще бы, ведь в его глазах я смотрелась маленьким несуразным ребенком с палкой?!
Не дожидаясь, когда мужчина придет в себя, ловко ушла из-под траектории его удара, резко наклонилась вперед, вкладывая всю силу в удар, и, размахнувшись, ударила его ногой. Тут же опустилась в низкую стойку, делая подсечку. Властитель, тяжело охнув, упал навзничь, где его уже достал завершающий удар моего шеста в солнечное сплетение. Все произошло очень быстро, большим плюсом послужила изначальная растерянность противника, но думаю, более на подобное везение надеяться не стоит.
Оглядевшись по сторонам, заметила, как Кельм сражается с одним из чужаков. И несмотря на то, что силы их не равны, он и не собирается уступать. Хотя и подрагивают его руки, сжимающие меч, и дыхание уже тяжело и прерывисто. Долго ли сможет продержаться рыжий? Не думаю, потому и поспешила ему на помощь, легко скользя между теми, кто сражался. Помогая им так, как это было возможно, отчаянно спеша пробиться ближе к Рыжему. Я успела как раз в тот момент, когда клинок чужака скользнул по бедру Кельма, заставляя того тяжело упасть на колени. Голова Рыжего лишь на мгновение упала на грудь, из горла вырвался судорожный вздох, но в тот самый момент, когда клинок властителя был готов обрушиться на его голову, Кельм из последних сил вскинул руки и зажатый в них меч, стараясь блокировать удар.
Я легко оттолкнулась ногами от пола, чтобы преодолеть оставшееся расстояние уже в прыжке, потом от чьего-то плеча. Шест зажала в руках на манер копья, чтобы нанести удар в нужную точку, вложила необходимый импульс в дерево, который перейдет в тело властителя сразу же при соприкосновении, и ударила. Древко точно опустилось в место, где череп соединяется с позвоночником, в тот же миг Властитель выронил из рук меч, вытянулся струной, запрокинув назад голову, и тут же упал. Кельм, кажется не слишком понимая, что произошло, нервно заозирался по сторонам, пока его взгляд не выцепил в общей картине происходящего меня.
– Тыыы… – выдохнул он, опираясь на свой меч и стараясь подняться.
– Я, – неодобрительно качнув головой, сказала я. – Вечно влипаешь во все, что не надо. И как ты дерешься? У девчонок научился? Прибудем в Аранту, я тобой займусь. – Наверное, шутить у меня еще плохо получается, не стоило и начинать, потому, как вместо того чтобы улыбнуться, Кельм побледнел и поспешил встать.
– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила я, заметив, как болезненно морщится Кельм при каждом движении.
– Нормально, я сам о себе позабочусь…
Больше спрашивать его я не стала, потому как на данный момент Кельм был и впрямь в лучшем положении, чем многие из тех, кто присутствовал на палубе в эту ночь. Оставались еще люди, которые продолжали отстаивать свои жизни, оставались властители, которые по каким-то им одним понятным причинам не спешили пользоваться силой, чтобы просто стереть нас с лица земли, и продолжали сражаться лишь при помощи верных мечей и собственной силы.
Повернувшись спиной к Кельму, я невольно вздрогнула от того, что предстало моему взору.
Это было как сражение с собственным отражением. Такие разные и такие похожие, два брата и два истинных врага. Их мечи неустанно порхали в воздухе, то и дело сталкиваясь друг с другом. И такой мощи были эти удары, что казалось, то не люди схлестнулись друг с другом, то две противоборствующие стихии сошлись в одном поединке.
Брэйдан отталкивает брата плечом и вновь наносит удар такой силы, что лязг от соприкосновения с принявшим его клинком Ингвера стоит практически невыносимый, словно раскат грома в предштормовом небе. Ингвер бьет брата ногой в живот, вновь отталкивая противника от себя. И снова выплетают их мечи звенящую мелодию, от которой стынет в венах кровь и перехватывает дыхание. В какой-то момент Ингвер неожиданно споткнулся и, якобы потеряв равновесие, склонился немного вперед, выхватывая из голенища сапог совершенно черный клинок, больше всего напоминающий собой осколок каленого стекла с небольшой деревянной ручкой. Брэйдан сделал очередной замах, который тут же отвел мечом противник.
Все произошло в считанные секунды, но мне этого вполне хватило, чтобы принять решение.
Рука Ингвера, сжимающая обсидиановый клинок, резко пошла вверх, в то же самое время я поняла, что Брэйдан не видит того, что делает брат, а я просто не успеваю к нему. Тело среагировало прежде, чем разум успел основательно подумать, что же такое я делаю? Да и времени на это как такового не было.
Знакомое ощущение, как тень оттягивает тело за собой, перенося меня в нужную точку пространства сквозь слои, и то, как выбрасывает меня между двумя дерущимися мужчинами. Никто из них этого просто не ожидал, что вот так, из ниоткуда, возникнет еще один противник. Только мои ладони поймали огромную кисть с занесенным для удара кинжалом. Брэйдан, оказавшийся позади меня, по инерции отшатнулся назад, тем самым освобождая пространство для меня, в то время как Ингвер и не думал отступать или изменять своим намерениям.
Тут же ударила по второй руке брата Брэйдана ногой, вкладывая значительную часть внутренней силы в этот мах, выбивая меч из вмиг онемевшей руки, которая на доли секунды превратилась в неподвижную плеть. Должно быть, Ингвер испытал дикую боль в этот момент, вот только вместо того, чтобы стать для меня более уязвимым, он стал еще более свирепым, чем всего мгновение назад. Мои ладони казались совершенно детскими, такими хрупкими и маленькими, лежащими на его огромной кисти, сжимающей странный клинок. Он давил с такой силой, что, несмотря на всю энергию, что я вкладывала в сопротивление, руки начинали ощутимо дрожать. Он дернулся вперед, стараясь ударить меня головой в переносицу, и я всего лишь на долю секунды отшатнулась назад, пытаясь увернуться. Его рука, которая казалась совершенно обездвиженной всего мгновенье назад, широкой ладонью опустилась мне на затылок, притягивая к мощному торсу мужчины. Сейчас он наклонился ко мне так близко, всего несколько миллиметров разделяли наши лица. Жар его дыхания опалил кожу на щеке, а зелень глаз казалась такой знакомой, но столь же чужой.
Обсидиановый клинок, он вошел в плоть быстро. Так быстро, что сперва я этого даже не ощутила. Я смотрела в глаза тому, кому так легко уступила, и просто не могла понять, как же так произошло. Что произошло? В то время, как горячая кровь заливала мой живот, согревая замерзшую кожу, я чувствовала, как темнота подбирается так быстро и стремительно, как сквозь маленькую ранку в моем теле неумолимо убегает сила. Слишком быстро, слишком необратимо.
Резкий толчок, удар, и мой враг, нет, мой убийца, исчезает. Только знакомый образ того, кого люблю, только его спина и расплывчатый образ того, как вновь схлестнулись эти двое. Кто-то толкает меня так сильно, что, потеряв равновесие, меня швыряет к борту корабля. Все путается перед взором, который отчего-то становится замутненным, сознание плывет, как и сила, что с каждый секундой покидает меня. Низ и верх меняются местами, я падаю. Меня вышвырнуло за пределы силового поля корабля, как если бы его и не было вовсе или меня не было? Точнее, меня восприняли за то, что можно пропустить сквозь нити?
