– Уйдешь? – тихо переспросил Сэ’Паи Тонг.
Судорожный вдох против воли вырвался из горла.
– А как же он? – тихий голос, словно и не мой вовсе.
– Это мой вопрос.
– Я тону, учитель. Мое тело исчезает, погружаясь все глубже, как мне вернуться?
– Где ты, покажи!
Я распахнула сознание, показав все, что видела, чувствовала и помнила.
– Помогите, – просто сказала, понимая, что не знаю, как справиться самой.
– Так бы сразу, – хмыкнул Сэ’Паи, – а то лишь бы старика с места сорвать. У меня еще дела, так что я пока никуда не спешу. Но вот помогать тебе в этот раз буду не я. Возвращайся.
– Что? – хотела было спросить я, но в который раз не успела, потому как тут же оказалась там, куда так отчаянно не хотела возвращаться.
Рыжие блики, исходящие от костра, отражались на кончиках ресниц, дразня и мешая предаваться такому сладостному занятию, как сон. Я лежала на тонком одеяле, которому было просто не по силам огородить мое тело от острых камней, на которые оно было постелено. Дискомфорт был неожиданно отрезвляющим фактором. Как долго я была во тьме? Как долго тонула в водной пучине и не могла найти в себе сил очнуться или вернуться? И где я сейчас? Что же произошло?
Я попыталась пошевелить пальцами, но ничего не получилось. Словно закоченевшие, чужие руки совершенно отказывались подчиняться. Только неприятное ощущение покалывания, такое сильное, что сил терпеть практически не было, говорило о том, что это все же мои руки.
Распахнуть веки оказалось проще, но все же сложно. Но стоило мне открыть глаза, как я поняла, что совершенно не помню, каким образом оказалась лежащей на тонком одеяле, укрытой сверху еще одним, таким же на пустынном каменистом берегу. Рядом со мной потрескивал небольшой костерок. На воткнутых между камней двух рогатинах закипал котелок, от которого исходил пар и запах отчего-то очень знакомых трав. Вдохнув исходящий аромат глубже, поняла, что точно знаю, что за смесь сейчас начинает закипать на костре. И, если тот, кто поставил отвар, не хочет, чтобы он потерял все полезные свойства, то его пора снимать. Словно вторя моим мыслям, со спины раздались тихие, едва слышимые шаги.
– Очнулась? – доброжелательный мужской голос раздался совсем близко. Я готова была поклясться, что впервые в жизни слышу его, но тем не менее было в нем что-то такое неуловимо знакомое. И, кроме того, мужчина задал вопрос на аирском!
Тяжело повернув голову в сторону говорившего, невольно задержала дыхание. Надо мной склонился совсем еще молодой аирец. Юноша был моим ровесником, может чуть старше. Его волосы были собраны в высокий пучок на голове. Несмотря на холод, на нем была лишь тонкая куртка из темно-синей материи и такие же штаны. Пояс мужчины был совсем простым, черным, ничего не говорящем о своем обладателе. Тонкие приятные черты лица, чуть пухлые губы, раскосые карие глаза. Он выглядел таким незнакомым, и в то же время я точно знала его.
– Не узнала? – хмыкнул он, кривя губы в ухмылке. – Предательница, – шутливо пожурил он меня. – Я ее со дна морского достаю, а она не узнает родного брата!
– Т-тэо? – Губы шевелились с трудом, голос отчего-то задрожал, а в горле встал тяжелый ком. Глаза вдруг запекло и стало тяжело дышать. Что это?
– Ну, привет, теперь плакать собралась, – еще шире улыбнулся он, утирая слезу на моей щеке.
– Как ты?..
– Нашел тебя? – понятливо спросил он. – Сэ’Паи, – сказал он, словно одно это слово могло прояснить для меня многое, – как же еще? На самом деле, я прибыл в Аранту уже несколько недель назад и должен был встретить тебя уже здесь, но ты вдруг решила искупаться, и пришлось пересмотреть планы о моем появлении. – Его пальцы заскользили по моему телу. Он практически не касался меня, но я прекрасно понимала, что так он осматривает меня. – Твое тело сильно пострадало, – спустя несколько секунд заговорил он. – Также затронута была и энергетическая оболочка, восстановление будет тяжелым. То, чем ты была ранена, не простое оружие. Если честно, я сам не мог залечить даже твою оболочку, края раны не желали стягиваться, а вся энергия, что я вливал в тебя, уходила в никуда. Если бы не Сэ’Паи, я бы не справился.
– Он был здесь?
– Ты же его знаешь, заявился, сказал, что я совершенно не использую знания, что подарил мне монастырь, и что если не начну думать головой, он пройдется палкой по той части моего тела, которой я привык думать, – не скрывая шутливых интонаций в голосе, сказал он. – Потом показал, как о тебе заботиться, и ушел. Сказал, что по-хорошему не должен был вмешиваться, но уж если я такой болван, то деваться некуда.
– Ты всегда знал, как манипулировать наставниками, – хмыкнула я.
– Еще не хватало проводить эксперименты над сестрой и другом, – подмигнул он мне в ответ.
– Неисправим, – улыбнулась ему так, как могла, несмотря на то, что это казалось столь же невероятным, как просто пошевелить пальцами на руках.
– Дайли, нам придется остаться тут на несколько дней, пока ты не восстановишься. Сейчас любые нагрузки очень опасны, обе оболочки сильно пострадали.
– Я понимаю, лишний риск никому не нужен, – с каждым словом веки, казалось, наливались свинцом, внятно говорить становилось все тяжелее.
– Спи, – тихо шепнул Тэо, а я просто не стала спорить и провалилась в такое заманчивое забытье.
Следующее мое пробуждение было уже не от всполохов костра, а потому, что кто-то настойчиво теребил меня за плечо. И, по всей вероятности, делал это довольно давно, судя по нетерпеливому сопению у меня над ухом.
– Дайли, вставай, пора принимать лекарство, – Тэо, похоже, разрывался между желанием тряхнуть меня как следует и тем, чтобы проявить себя заботливым другом. Потому тряс бережно, но интенсивно, отчего голова моя моталась в разные стороны, но просыпаться мне все так же не хотелось.
– Я знаю, ты меня слышишь, – прошептал он. – Если не откроешь глаз, я заткну тебе нос и волью все в рот сам.
– Не посмеешь, – приоткрыв один глаз, шикнула на него я.
– Хочешь проверить?
– Нет, лучше помоги мне сесть, – попросила я.
– Чувствительность так и не вернулась? – взволнованно поинтересовался он. – Я работал со всеми нужными точками, все должно быть уже в норме.
– Вернулась, не переживай, просто тяжело пока. Тело словно ватное, я все чувствую, но так тяжело двигаться, – устало выдохнула я.
– Живот болит?
– Нет, уже нет. Немного чешется, но это же хорошо, ты же знаешь.
– Да, это хорошо.
– Упадок сил тоже легко объяснить, если будут тревожные симптомы, я ведь замечу первая и, уж поверь, в моих же интересах рассказать о них.
– Я боялся, после такого ранения будут последствия, – встревоженно заговорил он.
– Они и будут, точнее уже есть. Посмотри на меня, я хуже младенца, даже сесть не могу.
