Я ничего не ответила на реплику Тэо, просто продолжала разглядывать проходящих мимо мужчин и женщин, словно ребенок новые игрушки.
Здания в Аранте были монументальными, основательными, совершенно отличными от того, что приходилось видеть в Аире. Если дома Каишим, казалось, словно парили в воздухе, благодаря многоярусным изогнутым крышам и видимой хрупкости построек, то дома в Аранте были выстроены из камня, с соблюдением четких геометрических пропорций. Они казались тяжелыми, суровыми исполинами, которым нестрашны любые бедствия, которые во что бы то ни стало устоят. Если сами дома были выкрашены либо в белый или серый цвет, то крыши были непременно красные. Не знаю, с чем это было связано, и почему соблюдалась такая скупость в цветах?
Как это ни странно, на нас смотрели тоже. Каждый проходивший мимо человек непременно скользил по нам любопытствующим взглядом. Некоторые оборачивались, провожая нас полушутливыми репликами, во всяком случае, я думала, что они были таковыми, судя по смешкам и шепоткам позади нас.
Выглядели мы и впрямь колоритно! Я, одетая в потрепанные, местами рваные одежды, выглядящая как подросток-оборванец, и Тэо, с пучком на голове и одетый в национальную одежду Аира. Кроме того, наша внешность бросалась в глаза среди подавляющего большинства северян. Если большинство встреченных нами были русыми, рыжими или блондинами, то мы со своими иссиня-черными шевелюрами и раскосыми глазами смотрелись странно, экзотично и, наверное, забавно.
– Долго нам еще? – не стерпев, спросила я.
– Я снимаю комнату за углом, – понятливо отозвался Тэо.
– Почему ты не одеваешься так, как здесь принято? – спросила я.
– А ты думаешь, с моим лицом одежда многое изменит?
– Ну…
– Вот и я о том же, – хмыкнул он, уводя меня за угол небольшого здания, что, по всей видимости, являлось постоялым двором, судя по количеству людей вокруг и исходящим из его нутра запахам. – И потом, денег у меня не так уж и много. Не знаю, насколько расщедрился Сэ’Паи Тонг, но Сэ’Паи Ву был не слишком-то щедр. Мне только и хватило, что купить лошадь, кое-какую снедь и на питание в ожидании тебя. Ну ладно, не смотри так на меня! Еще осталось немного.
Зная «немного» Тэо, то это означало, что еще около года он может жить спокойно. Но не потому я сейчас так смотрела на него. Ему подарили ЛОШАДЬ?! А мне… осла. И денег дали только на дорогу до Каишим, вот ведь Сэ’Паи жадина!
Грустно вздохнув, последовала за Тэо, который сейчас вошел в небольшую пристройку к тому зданию, за угол которого мы повернули.
Комната оказалась небольшой, но чистой, с маленьким окошком. Из обстановки здесь был лишь стол, на котором стоял кувшин с водой и тазик для умывания. В самом углу лежало свернутое одеяло, подушка и вещевой мешок.
– Никак не могу привыкнуть к кроватям, – пожаловался Тэо, проследив за моим взглядом.
– Я тоже, – согласно улыбнулась в ответ.
Тэо прошел к мешку, открыл его, выуживая на свет чистую куртку, брюки, пояс и плетенки.
– Держи, – протянул он мне вещи. – Надо сменить одежду и отдохнуть, после начнем искать твоего северянина, – хмыкнул он.
– Нет, – твердо ответила я. – Сейчас.
– Ты слишком изможденная, – не согласился он.
– Сейчас.
Внутри уже давно все переворачивалось от одной мысли о нем. Мне было больно, неспокойно, волнительно, даже не знаю, какое слово правильнее всего могло бы охарактеризовать мое состояние. Я скучала и волновалась, и кроме всего прочего, я не смогла бы утерпеть еще хотя бы час.
– Хотя бы переоденься, и я провожу тебя к его дому, дальше посмотрим.
– Знаешь, тебя не было совсем недолго, но я не узнаю тебя, – задумчиво проговорил пожилой мужчина, облокачиваясь на каменные перила, обрамляющие лестницу, ведущую в цветущий сейчас сад. Он смотрел на сына из-под густых, кустистых бровей. Его седые волосы крупными волнами спадали на плечи. Несмотря на то что на вид ему было глубоко за шестьдесят, его осанка и манера себя держать говорили о несгибаемой силе воли и воинском прошлом. Агро не был Властителем, но ему довелось стать отцом двоих детей, рожденных с Даром. Он любил своих сыновей, старался растить их достойными людьми, но, по всей видимости, старался недостаточно, раз случилось так, что Дар одного из его сыновей стал проклятьем всего народа.
Он правил Арантой, входя в Совет старейшин, очень давно. Хотя и надоело ему все это нестерпимо, но не видел возможности сдаться и отступить, не исправив то, что натворил его сын и прочие Отступники. Женщина, что была матерью его детям, умерла столетия назад. Как умерли и две его дочери. Он тоже думал когда-то, что век его будет короток и мимолетен. Но вот ведь судьба, живет.
«Вечный старик» – так называл он сам себя.
Брэйдан стоял рядом с отцом, прислонившись спиной на те же самые перила и вперив пустой и холодный взгляд куда-то в пустоту.
– Я просто устал, – сказал он.
Отец поднял свои изумрудные глаза на сына, думая о том, что, несмотря на то, что столько лет прошло, он все равно знает, когда лжет его сын.
– Ясно, – сказал Агро, выпрямляя руки и опираясь теперь на ладони. – Ты станешь участвовать в отборе?
– Мне все равно, – пожал плечами сын.
– Даже так? С каких это пор?
– Отец, к чему этот разговор? Я и правда устал, если нужно, то я приму участие, если нет, то воздержусь.
– Думаю, нам следует отложить этот разговор?
– Возможно, ты прав.
Не прощаясь, Брэйдан оттолкнулся спиной от перил и не спеша направился в дом. Это был большой дом, сложенный из серого камня многие столетия назад, ставший пристанищем для Властителя очень и очень давно. Он жил здесь один все эти века, не впуская в свою обитель никого, кроме слуг и отца. Ему не хотелось, чтобы эти стены таили в себе воспоминания о людях, которых ему, возможно, придется потерять. Так же, как он привык держать свое сердце на замке, он старался закрыть двери в свой дом ото всех. Когда-то давно он решил, что так ему будет легче. Что это место будет тем единственным местом на всей земле, где он сможет жить, не думая о своих потерях.
Деревянная дверь из массива дуба тяжело затворилась за его спиной, погружая дом в полумрак. Он устало оперся на нее, понимая, что не в силах сделать и шагу. Обреченность тяжким грузом навалилась на плечи. Сейчас даже стены родного дома, на которые он привык так полагаться всю свою жизнь, не справлялись со своей задачей.
Прошло два дня с тех пор, как он вернулся из похода. Все было так, как он и думал. Встреча, радость людей, обретших надежду, улыбки и смех друзей, поздравления тех, кто ждал, общее для всех празднество, которое больше всего походило на извращенные похороны. Он провожал ее память, сидя за одним столом со смеющимися людьми, которые пили, ели, радовались и поздравляли друг друга.
