– Пол и Руби уехали, и это все, что мне известно, – ответила я. – У них есть паспорта и наличные. Так что теперь они могут быть где угодно.
На следующий день на моем пороге возник местный полицейский с ордером на обыск. Этого парня я знала еще со школы и позволила ему осмотреть дом, хотя и так было понятно, что Пола и Руби здесь нет и никогда не было. После этого полиция оставила меня в покое.
Отец с матерью каждый день заезжали проверить, как у меня дела. Я не говорила им о том, что меня беспокоит на самом деле, и заверила, что со мной и малышом все будет в порядке.
– Нам просто нужно время: время понять, какой будет следующая глава нашей жизни.
Когда у меня начались месячные, я расплакалась от радости и облегчения. Во всяком случае, второго ребенка от Пола у меня не будет. И это оказалось настоящим благословением.
Весной я праздновала первый день рождения Вилли, зачитывая ему список профессий, которым обучали в профессионально-техническом колледже Стерджен-Бея.
– Секретарша? – спрашивала я у него. – Помощница учителя? А может, мамочке стоит окончательно спятить и начать изучать бухгалтерское дело?
Сын одарил меня любопытным и вместе с тем дружелюбным взглядом, а затем схватил каталог и начал мять его пухлыми ручонками.
В конце концов я выбрала деловое администрирование, вспомнив, что этим или чем-то похожим занималась Силья. Несмотря на случившееся, никто не мог упрекнуть ее в том, что она не обеспечивала семью. И теперь то же самое предстояло делать мне.
Менее чем через год после начала обучения я начала встречаться с молодым человеком, с которым познакомилась в колледже. Джек был моим ровесником и жил в Литл-Стерджене – городке в южной части округа Дор. Я не давала ему никаких обещаний, но мне очень нравилась его широкая улыбка, близкие отношения с родителями и братьями и то, с какой легкостью он впустил в свою жизнь меня и Вилли.
Я знала, что могу аннулировать брак с Полом, хотя это долгий и утомительный процесс. Но учитывая мой юный возраст на момент замужества и уважительное отношение к моим родителям, это было возможно. Не говоря уж о том обстоятельстве, что я не получала известий от мужа на протяжении двух лет.
– Может быть, – ответила я Джеку не так давно, когда он спросил меня, не хочу ли я выйти замуж. – Может быть, но не торопи меня. – Я обняла его за шею и прошептала: – У нас впереди так много времени, так что ни к чему торопиться.
И вот на прошлой неделе я получила письмо от Руби. На конверте стоял штемпель местечка Каравостасис в Греции. Я открыла карту и нашла остров, на котором располагался этот город.
Из конверта мне на колени выпало свидетельство о смерти. Оно было на испанском, но я разобрала имя Пола, дату его рождения и дату смерти – полгода назад.
Дорогая тетя Энджи, я вложила в письмо документ, который может быть вам полезен. Не знаю, собираетесь ли выйти замуж еще раз, но если соберетесь, то свидетельство о смерти первого мужа наверняка придется очень кстати.
Мы с Полом поменяли себе имена. При наличии денег очень легко получить документ, в котором говорится, что ты совсем другой человек. В первоначальном свидетельстве о смерти Пол значится под другим именем. Оно же выбито на надгробной плите его могилы на одном из испанских кладбищ. Но я предприняла меры и получила свидетельство о смерти с его настоящим именем. Думаю, для вас так будет удобнее.
Падение. Какой нелепый способ умереть. Трудно представить, во что превращается тело в результате падения, если не видеть этого собственными глазами. Но в случае с Полом все произошло быстро и, наверное, не слишком болезненно. И все же это очень печально. Уверена, вы со мной согласитесь.
Изначально мы с Полом улетели в Мадрид, но не остались там. Он боялся, что нас будут преследовать. В течение нескольких месяцев мы переезжали с места на место и наконец обосновались в Барселоне. Этот город не только живописный, но и очень большой. В нем легко затеряться. Никто нас там не знал, да никому, по сути, и не было до нас дела. У нас было много денег – тысячи долларов со счета моего отца. Я знаю, что за всю свою жизнь он не заработал и десяти центов, поэтому предположила, что на протяжении всех этих лет он тайком перекачивал средства со счета моей матери.
Так что деньги не были проблемой, зато проблемой стал Пол. Он вдруг превратился в настоящего тирана. Постоянно диктовал, что мне носить, куда ходить и какие книги читать.
В остальном тоже. Абсолютно во всем.
Несколько раз я пыталась от него сбежать, но он всегда меня находил и возвращал. Так что я оставила эту затею и терпела сколько возможно.
Его смерть означает, что те времена позади. И, должна сказать, я очень этому рада.
Теперь моя жизнь значительно лучше. Я приехала в это место, потому что соскучилась по жизни в маленьком городе. Вот так ирония, верно? Я покинула Стоункилл, потому что он казался слишком крошечным для меня, но после Барселоны поняла, что проблема Стоункилла заключалась не в его размерах: проблема была в свихнувшейся ученице Руби Гласс.
В Каравостасисе есть открытое кафе, где я работаю официанткой. Я снимаю комнату в городе и каждый день хожу на пляж. Местные жители называют меня Криси – от слова «chrysafenios», что означает «золотая».
Как только я поселилась здесь, сразу же написала Шепарду. Я боялась писать ему из Барселоны, так как беспокоилась, что он напишет ответ. Я ведь знала, как отреагирует на это Пол. Как я уже сказала, он осуществлял тотальный контроль за всем. Я не могла даже дойти до почтового ящика, чтобы Пол не поколотил меня за это.
Но теперь мы с Шепардом переписываемся регулярно. Он пока не может ко мне приехать, потому что по-прежнему должен заботиться об отце, но пообещал, что когда-нибудь все же выберется в Грецию.
А вот история для вас, тетя Энджи. Я подумала, что она может вам понравиться.
Сегодня в мое кафе пришла женщина со светлыми, зачесанными назад волосами, в очках с оправой «кошачий глаз». На ней было льняное приталенное зеленое платье, с широким подолом и рукавами-фонариками. Словом, это платье прекрасно подчеркивало достоинства ее фигуры.
Я же была в своей обычной одежде: сандалиях на пыльных босых ногах, шортах и полупрозрачном топике, – ведь здесь ужасно жарко даже в это время года, когда туристы почти разъехались и сезон подходит к концу.
Посетительница села за столик в самом дальнем углу, и я наблюдала за ней краем глаза.
Конечно же, она не была моей матерью. Я не хочу, чтобы у вас сложилось неверное впечатление, тетя Энджи. Впрочем, мне очень хотелось, чтобы она оказалась ею. Но что есть, то есть.
Подойдя к стойке, чтобы расплатиться, посетительница сказала по-английски:
– Очень вкусно. У вас лучшая спанакопита из тех, что я пробовала в Греции.
[26]
