– Не смей… – процедил Фунчоза сквозь зубы.
– Она помрет сегодня в этих коридорах, и ты никогда больше не увидишь свою Тамагочи!
Глаза Фунчозы горели яростью, но Вьетнам знала, что победила. Фунчоза никогда не бросит свое желтое яйцо в беде.
Я ухмыльнулся.
– Калеб, план? – Буддист вернул нас в реальность.
– Я валю за отцом! – решительно заявила Вьетнам.
– Я за Горе-Федором! – подхватила Бридж.
– Моя мать в аграрном блоке, – выпалил Легавый.
Мои мысли носились как угорелые, выстраивая план прочесывания базы. Мы разделились на четыре отряда, в отчаянной попытке помочь жителям добраться до спасительных транспортников. Мы военные, мы живем по приказу, иной раз нам сложно принять решение, но легко последовать приказу пожертвовать собой. И я его отдал.
27 января 2071 года. 10:30
Каришка
Противный вой сигнализации, который проделал дыру в моем мозгу, внезапно оборвался. И вроде мне бы тут следовало вздохнуть с облегчением, но что-то вызывало подозрения. Сигнализация перестает пищать, если ее отключают вручную, когда опасность ликвидирована. Но по лицам наших стражников, а я должна отметить что на их страшных лицах, изрезанных шрамами, вообще сложно прочесть эмоции, я понимала, что беда не миновала.
– Внимание, внимание. Всем солдатам боевая готовность. Внимание, внимание. Всем солдатам боевая готовность, – говорила бездушная машина приятным женским голосом.
Големы были озадачены.
– Мамочка! – выдохнула я и тут же прильнула к Алании. В ее объятиях было тепло и безопасно.
– Что происходит? – спросила Алания.
Внезапно заговорил Кирилл:
– Это сигнализация прорыва базы.
Его голос осип, он продолжал тяжело дышать после удара в живот. Я переглянулась с Аланией.
– Прорыв базы? – спросила она у Кирилла.
Тот слабо кивнул. А потом посмотрел на меня глазами, полными растущего страха.
– Последний прорыв был в шестьдесят третьем, мне тогда шесть лет было. В тот день мы не были готовы к подобной ситуации и оттого погибло очень много людей, – объяснял Кирилл. – После этого был разработан специальный протокол на случай нарушения границ зараженными.
– И что нам делать? – спросила Алания.
– Бежать в ближайший отсек безопасности, – ответил Кирилл.
– А наш не подходит?
– Нет. Отсеки безопасности оборудованы бронированными дверями с запорным устройством, открывающимся лишь изнутри.
Мы все впятером, включая уродливых стражников, посмотрели на железный шпингалет, очень похожий на тот, который у нас в деревне на уличном туалете висел. И знаете что? Он даже от забияки Мэттью не спасал, который вечно заставал девчонок врасплох, едва те сядут над дыркой. Как выбьет дверь, та как распахнется, ты как закричишь, а Мэттью как заржет!
Придурок.
Короче. Мы фактически сидим в туалете и ждем, когда зараженные выбьют дверь со шпингалетом. Жаль тут дырки нет, куда кучку можно наложить, а то чую я, кончина моя будет вообще нелицеприятной и пахучей.
– Вы слышали? Нам надо бежать отсюда в безопасное место! – Алания обратилась к уродцам.
Те переглядывались друг с другом.
– Это могут быть учения! – рявкнул левый.
– Какие учения по коду прорыва базы? Никогда такой сценарий не отрабатывали! – настаивал Кирилл.
– Нам бы сообщили по рации, если бы это было серьезно!
– А если всем наплевать на нас и они спасают самих себя, пока мы тут ждем?! – голос Кирилла набирал жесткости.
Четырнадцатилетний мальчик отважно призывал к рассудку тридцатилетних громил, которые его одним пальцем раскрошить могут.
Ну я точно ему детей нарожаю!
– Пойду проверю, – буркнул правый.
Он уже открыл дверь, когда левый резко ее захлопнул.
– Ну уж нет! А если пацан дело говорит и надо сматываться?
– Крайслер ясно дал понять: заключенных не покидать!
– Пойдем вместе!
Напарник задумался, а потом кивнул.
– Запрем их на ключ. Крайслер с нас шкуру сдерет, если они сбегут!
Тут уж не выдержали мы и все втроем вскочили с пола.
– Вы что, оставите нас здесь?!
– Проводите нас в безопасный отсек!
Алания бросилась вперед, но ублюдок жестко оттолкнул ее так, что та упала. Я подбежала к ней, Кирилл попытался остановить охранников, но те наставили на него автомат, а потом снова ударили в живот, Кирилл загнулся и упал.
– Хочешь пулю словить? Хочешь, чтоб я тебе мозги вышиб?
– А ну живо всем к стене! Руки на затылок!
Мы поползли назад, с горечью наблюдая за тем, как злыдни запирают нас в конкретно небезопасном месте.
Дверь захлопнулась, послышалась возня ключей, замок щелкнул и две пары ног побежали прочь.
Я тут же кинулась к будущему отцу моих детей.
– Ты в порядке? Ушибся? Дай посмотрю!
Я-то знаю, какое у него хилое здоровье! На физкультуре он подвернул себе лодыжку, просто встав на нее после отжиманий.
– Я в порядке, – Кирилл встал, отряхнулся, а потом улыбнулся мне, как будто конец света вовсе не навис над нами.
Алания в это время подошла к двери и стала ее дергать.
– Никто не знает, что мы здесь, – бубнила она под нос, лихорадочно дергая ручкой двери. – Никто не придет на помощь. Что же делать? Что же делать?
Я смотрела то на Кирилла, то на Аланию – оба что-то высчитывали в уме, словно у этой задачи было математическое решение.
– Может, это просто пожар? Или обвал? Затопление отсека? – Алания пыталась ухватиться за соломинки.
– Я знаю коды наизусть. Это прорыв! – Кирилл был решительным.
Вдруг заезженная пластинка компьютерного голоса прервалась и наступила тишина. Казалось, она тянулась вечно, пока наконец не зазвучала новая команда, от которой у меня мурашки по затылку побежали.
– Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации. Внимание, внимание. Проследуйте в ангар для эвакуации, – снова приятный женский голос спокойно приказывал драпать.
– Черт подери! – выругался Кирилл и стал долбить в дверь.
Алания присоединилась. А потом к двери кинулась и я.
– Помогите! Кто-нибудь! Мы здесь заперты! Услышьте же кто-нибудь! – мы кричали, перебивая друг друга, в надежде, что хоть кто-нибудь случайным образом будет проходить мимо богом забытого подвала вместе с топором. Не знаю, кто это должен быть. Ангел? Супергерой, который чудом оказывается в нужном месте в нужное время?
