Скоординировавшиеся зараженные перевернули сорокатонный Аякс. Сейчас же вдесятером они погнули бронированную дверь: им не хватило сил одолеть строптивый штырь, но хватило ума не соперничать с ним и прибегнуть к хитрости. Да, Кейн прав, ради выуживания добычи зараженные могут проявить недюжинную смекалку. Они отогнули дверь так, чтобы открылся проход достаточный для того, чтобы попасть внутрь.
Четыре минуты. Им понадобилось всего четыре минуты, чтобы прорваться внутрь бронированного бункера. Я вдруг осознала, что, имея умного лидера, зараженные могли бы стать непобедимой армией.
Один за другим зараженные исчезали в черном проходе, как ловкие кошки, прячущиеся в подвальный продух. Я закрыла глаза, прислушиваясь к звукам, которые я ненавидела всего пару часов назад, но которые полюбила теперь.
Сначала из-под земли раздались вопли, потом зазвучали автоматные очереди, потом вопли превратились в истошный ор людей, до которых добрались острые когти и клыки, потом загремели гранаты.
Пока внизу происходила сватка, мы вчетвером сидели и смотрели друг на друга, пытаясь прочесть друг в друге поддержку. Каждый искал утешение во взгляде соседа, каждый хотел удостовериться в том, что поступает правильно. Месть никогда не была нашим проводником. Местью живут такие злые люди, как Триггер со своими сподручными. Падальщики же ни о чем другом, кроме как о выживании людей не думали. Не знаю, выдрессировал ли он нас так или же мы с рождения были альтруистами до мозга костей. И вот теперь, когда мстительные трусы вынудили нас стать убийцами людей, которых мы клялись защищать, нам требовалось благословение. Хотя бы от соседа.
Проблема в том, что мы понимали, что этот сосед тоже ищет в тебе то же одобрение, что ты ждешь от него. Проблема в том, что никто никогда не скажет, что убивать людей – это правильно.
Под истеричные крики, выстрелы, взрывы, от которых дрожала земля под ногами, воображение рисовало, как солдаты отчаянно боролись за собственные жизни. Они так легко распорядились жизнями почти трехсот людей, что даже не задумались, что их жизни тоже для кого-то ничего не стоят.
Триггер решил начать одну из тех войн, которые вели наши предки до Вспышки, где сильный жрал слабого, и тем доказал слова мудрой Алании: ему с нами не по пути, это люди, чье время прошло, они безвозвратно отстали, и они уже никогда не смогут прижиться в новом миропорядке.
Я посмотрела на часы: прошло еще четыре минуты. В бункере становилось все тише. Где-то в двух локациях продолжался слабый отпор, возможно, там выжили два-четыре человека, но время их жизней стремительно приближалось к нулю.
Я хлопнула ребят по плечам, и мы поспешили внутрь.
Двадцать ступенек вниз, узкий темный тамбур, в котором с трудом поместятся четыре человека, три тускло-освещенных коридора вели в разные стороны. По схеме на стене было ясно, что один коридор вел к самой ракетной шахте, второй – к жилым отсекам, – третий – к диспетчерскому пункту. Вот там и произошел бой, там же и до сих пор оставались в живых какие-то счастливчики.
Зелибоба дал знак держатся позади него, сам же выставил вперед винтовку и на согнутых ногах пошел на звуки возни. Мы шли следом. В коротком мрачном коридоре, пахнущим плесенью и смертью стрельба отражалась эхом и становилась все громче, как и чавканья.
Наконец мы вошли в диспетчерский пункт: помещение около пятидесяти квадратных метров, вдоль стен расставлены пульты управления, мониторы, радары, навигационные сетки и карты светились яркими точками и графиками, как единственный признак того, что здесь еще есть разумная жизнь. К сожалению, ее практически не осталось. На пультах и столах лежали трупы солдат, зараженные сидели на них и жадно высасывали всю кровь до капли, как медведи, запасающиеся слоями жира перед спячкой. Последний солдат был загнан в угол тремя чудовищами, у него не было шансов, и я не думаю, что мы бы принесли их ему.
Зараженные устроили пир ровно там, где убили добычу, и теперь сидели по углам и лакомились кровью, высушивая тела и их части досуха. Смерть этих солдат была болезненной – зараженные яростно атакуют тех, кто им сопротивляется, и не оставляют им выбора остаться в живых в новой форме или же умереть. Но со всей трагичностью судеб этих солдат, которые просто выполняли приказ и чьими руками свершили сегодня казнь невинных людей, я не испытывала сожаления. Что-то умерло во мне в тот момент, когда Триггер принял решение меня убить.
Мы решительно прошагали прямиком к центральным пультам управления, не обращая внимания на творящийся вокруг каннибализм, а сделать это было нелегко, потому что затхлый подвал все больше наполнялся тяжелым металлическим запахом крови, от которого нормального человека начинает тошнить.
– Арси, сможешь найти головной штаб? Они должны передавать сюда сообщения, – сказала я.
– Сейчас посмотрим. Мне бы только к системе подключиться.
Арси водрузила свой ноутбук на один из пультов, подсоединила провода и заработала пальцами по клавиатуре.
– Они посылали пакеты данных, но на той стороне стоит мощная шифровка. Боюсь, мне такую не пробить, – произнесла она с горечью через пару минут.
– Тесса, смотри, здесь еще пусковые штабы, – позвала Перчинка.
Я с Зелибобой подошли к вертикальной навигационной карте, стоящей посреди комнаты: на спутниковое изображение была наложена сетка координат, на которой списком выводились кодовые названия пусковых штабов. Четыреста шестнадцать только на территории бывшей Европы.
– Твою мать, – выругался Зелибоба.
– Координаты есть? – спросила я.
– Нужен пароль к базе данных, – ответила Перчинка, разглядывая карту.
– Они могут запустить все четыреста шестнадцать? – спросил Зелибоба с нотками страха в голосе.
– Дистанционно нет. Им надо добраться до штабов и подключиться к центру управления вручную.
Это единственное, что предки сделали правильно. Во избежание использования штабов без разрешения верховнокомандующих процедура управления ракетами предполагала наличие разрешительных ступеней с двух сторон: из головного центра и самого штаба. Таким образом, центр давал коды запуска, только идентифицировав операторов штабов.
– Почему мы раньше ничего не слышали об Иерихоне? – спросила Перчинка.
– У Триггера были коды запуска, но расположение пусковых штабов было утеряно. Видимо, он нашел один, – предположила я.
– А теперь и все остальные, – заключила Арси.
– Сучий потрох, – выругался Боб.
– Перчинка, копируй все, что сможешь, с навигационной базы данных.
Перчинка тут же приступила к заданию.
– Есть след последнего сигнала отсюда. Но получатель защищен шифрованием, – Арси быстро делала свою работу.
Я снова вернулась к Арси, сгорбившейся над экраном и погруженной в мир байтов. Зараженные продолжали чавкать за нашими спинами, причмокивать, сипеть и постанывать, наслаждаясь последними крупицами пира. А мы же вообще перестали замечать этот ад вокруг. Может, мы тоже стали чудовищами?
