Я продолжал вбивать алгоритмы в Фелин, раскидывая наши позиции:
– Высчитываю агентов, – радостно объявила Хайдрун в наушнике. – Так. Кто это? Это как читается? Антенна, прикрыть справа. Ой. То есть правый фланг.
– Тесла, остаешься прикрывать Бесов, – повторял я приказ Хайдрун, чьи голосовые записи Арси не успела подчистить.
– Есть.
– Васаби и Маяк отвлекают Леопарда. Едем друг за другом, выжимаем из мотора все, что есть. Чем быстрее движемся, тем меньше шансов словить нас в прицел. Пушки направить на кормовую часть, – скомандовал я наводчикам. В кормовой части танков находится двигатель и система вентиляции с фильтрующими клапанами – слабое звено. Вот так мы готовы были продать врагу знание, спасающее жизнь людей.
Бридж и Вьетнам пристегнулись в креслах и зажали джойстики управления пулеметами.
– Арси, садись на снегоход и держись за меня, – сказал Зелибоба.
Арси с заряженным хакерскими прибамбасами рюкзаком выбежала из Аякса Бодхи, припаркованного с другой стороны горы, подбежала к ожидающему ее Зелибобе на Саблезубе. Точка на карте тут же обозначила их продвижение в нашу сторону.
– Ну что? Постараемся прорваться! – крикнул я, чувствуя вскипание адреналина.
– И не помереть, нахрен!
Двигатели Аяксов Васаби и Маяка угрожающе заревели, стройной шеренгой мы ворвались на поле битвы, чтобы выйти из амплуа наблюдателей и войти в роль активного участника побоища.
По мере приближения к месту сражения обстрел из танковых пушек становился все громче, напоминая несмолкаемые размеренные раскаты грома, на фоне которых стрекотали пулеметы, а подпевали всему этому грохоту душераздирающие крики и рев зараженных.
Ухватившись за поручни, я пытался сохранить равновесие в сумасшедшей езде по рытвинам от взорванных мин. Я оглядел Аякс: самыми смышлёными оказались Барахлюш с Соплей, которые сидели в пехотных сидениях, пристегнутые на все пять ремней. Мне кажется, они в этот день вообще не собирались выходить из бронированной машины. Вцепившись в ремни, полузеленые, ребята сдерживали рвотные позывы, рожденные в ответ на аттракцион по минному полю.
– Я пристегнут! Я в порядке! – кричал Барахлюш непонятно кому.
Мы выехали за пределы минного пояса и вжали педали в пол, уверенно продвигаясь по зоне мертвых турелей. Петлять стало тяжелее – помимо торчащих постаментов, резко увеличилась концентрация зараженных. Они скакали вместе с нами, не осознавая, что человек тоже вступил в ряды их армии.
Мы пересекали поле по трупам зараженных павших в этот день. При каждом хрусте костей меня пробирала дрожь, Бриджит хмурилась, а Фунчоза в наушнике напевал:
– Йу-ху! Покемон! Мы сможем все, ты и я! Весь мир спасенья ждет!
Я наблюдал за радаром, на котором вырисовались четкие точки шести танков, вокруг которых намертво стояли громадины-экзоскелеты. Между нами оставалось не больше полукилометра.
– Внимание! Приготовить пушки! Открыть огонь, как только словят в прицел! – крикнул я.
Внезапный громкий взрыв совсем рядом со мной оглушил, БМП тряхнуло вправо. Я не удержался и повалился на Соплю с Барахлюшем, последний наконец блеванул прямо на мой бронежилет.
– Держитесь! – крикнул Кэмэл и резко закрутил рулем.
БМП занесло, инерция свалила меня, и блевотина Барахлюша перелилась с груди на пол.
Аякс тут же заполнился вонью рвотных масс, от которых тут же стошнило Соплю, а так как в его ногах лежал я и честь не позволила ему окатить меня новой порцией рвоты, то блеванул он на соседнего Барахлюша.
– Твою мать! Что происходит? – выругался я.
– Стреляют! Нашли нас! Нашли! – кричала Бридж.
На экране монитора мигала яркая красная надпись «ПРОИЗВЕДЕН ЗАХВАТ».
– Вьетнам! Цель – Леопард №6. По команде – по корпусу в корму в места крепления комбинированных бронепластин! – кричал я.
Я дополз до кресла командира, вцепился в ремни и достал до плеча Бридж, а потом сжал его.
– Огонь! – закричал я.
В ту же секунду Бридж и Вьетнам – каждая в своей машине – зажали кнопки, открывая свободу тридцатимиллиметровым снарядам из телескопических пушек на башнях Аякса. Оглушительные залпы затарабанили где-то совсем под ухом. В сторону «Леопарда» роем искр полетели снаряды из проезжающих мимо кровавой вечеринки Аяксов. Снаряды впивались в броню танка и тут же оглушительно взрывались, оставляя черные следы пороховой агрессии, какие-то пролетали мимо, задевая бронепластины, словно дразня, другие врезались в землю под гусеницами. Для БМП, двигающейся по рытвинам со скоростью восемьдесят километров в час, достаточно сложно удержать прицел: машина не обладала автоматической системой наведения, и все зависело от навыков наводчиков. Я следил за картинкой на мониторе: большинство снарядов один за другим впивались в корму танка, врезая кинетическую энергию в корпус, отчего того стало разворачивать.
В то же время Маяк уносился с максимально возможной скоростью вперед к горе, прикрывая снегоход с Зелибобой и Арси. Мы прыгали вверх-вниз по ямам и горам трупов.
– Я пристегнут! Я в порядке! – кричал Барахлюш, прыгая в сидении пехотинца.
Сопля извернулся и дал тому подзатыльник.
Внезапно раздался раскатистый взрыв, как будто где-то взорвался целый танкер с горючим. Взрывная волна даже слегка вознесла Маяк. На мониторе виднелся плотный черный дым, окутавший танк, как вуаль вдовы.
– Двигатель! – заорал Фунчоза.
Пробили!
Долго радоваться не пришлось. Реакция от солдат Нойштадта последовала моментально.
Два соседних экзоскелета медленно развернули свои корпуса со 120-миллиметровым калибром на гигантских плечах и изрыгнули в нашу сторону бронебойные снаряды.
– Разбиться! – крикнул Фунчоза.
Кэмэл и Холоп резко бросились в стороны от летящих смертельных дьяволов.
– Валим, валим, валим! – орал Фунчоза через наушник в самый центр мозга.
Товарищи поверженного Леопольда не собирались оставлять шалость неотмщенной, а потому изо всех сил пытались достать нас. Даже за слоем брони я услышал свист. Много свиста. Сразу с десяток противотанковых ракет полетели в нашу сторону.
Ракеты впивались в землю то спереди, то сзади, то сбоку от БМП, то пролетали всего в каких-то сантиметрах над крышей, сносили в прах Нойштадтские турели, а потом с грохотом рвались на тысячу осколков, высвобождая из своего нутра килотонны мощи. Аякс бросало из стороны в сторону, нас развернуло, Васаби занесло, но водители не терялись и тут же снова вдавливали газ в пол, потому что секунда промедления могла стать роковой.
Я приблизил картинку и понял, что разбитый нами «Леопард» повергнут кровожадным врагом. Пока соседние два танка вели интенсивный обстрел по Аяксам, экзоскелеты поливали разгоряченным свинцом толпы зараженных, облепивших танк, как голодные комары. Мне не хотелось думать об участи экипажа, в этой войне нет места братскому состраданию. На войне сострадания вообще нет. Война и вспыхивает из-за отсутствия сострадания к ближнему.
