– Слушаюсь! – вытянулся я. – А куда вы собрались, если не секрет?
– В полицию. Нужно вызвать сюда Листрейда, и как можно скорее.
Мое лицо приняло кислое выражение, что не укрылось от наблюдательного взора Шерлока Зая.
– Не отчаивайтесь, дорогой Уотерсон, но без него нам дальше не продвинуться. Да и нужен ли нам лишний риск?
– Совершенно не нужен, – вынужден был согласиться я.
– Вот и отлично!
Шерлок Зай быстро зашагал в сторону полицейского участка.
Он удалился, а я остался сторожить место… Место чего, собственно? То, что мы здесь обнаружили, и уликами-то не назовешь: бутылочные осколки, драное тряпье и след от ноги е… Молчу, молчу! После строгого выговора даже про себя страшно произносить. И вообще страшно, когда остаешься один на один с преступником – ведь он, возможно, вертится совсем рядом, прекрасно видит меня, а я даже не знаю, где он, о чем сейчас думает и какой фортель собирается выкинуть в следующий миг.
А может, его и нет вовсе поблизости, и я сам себя настраиваю на минорно-испуганный лад. Ну что ему здесь делать после ограбления ювелирной лавки и устроенного погрома в кабаке? И зачем, собственно, ему понадобилось громить кабак? Неужели так хотелось обмыть приобретение, что стало невтерпеж?
Размышляя, я побродил вдоль стен лавок, дошел до пруда, полюбовался восходящим над лесом солнцем, вдоволь наслушался кваканья лягушек и звона первых комаров и повернул назад. И тут задняя дверь в зерновой лавке вновь отворилась и из нее, как и в прошлый раз, высунулась голова сурка. Он повел носом, но меня, похоже, не заметил.
«Чего это он?» – подумал я, наблюдая за странным поведением сурка.
Сурок приоткрыл дверь пошире, стремительно подхватил тряпье, которое совсем недавно с таким интересом разглядывал Шерлок Зай, и, быстро шмыгнув обратно в лавку, плотно, с хлопком, затворил дверь.
«Вот те на! – почесал я затылок. – Чего вдруг сурку приспичило какую-то рвань тащить к себе в лавку, да еще словно вор какой».
Я неспешно вернулся на прежнее место у кабака и стал наблюдать за прохожими. И вот, наконец, из-за деревьев показался спешащий в мою сторону Шерлок Зай. Рядом с ним быстрым шагом, немного прихрамывая, шел Листрейд. Вид у инспектора был страшно серьезный, а походка – торопливо-деловой, и вообще всем своим видом он излучал решительную целеустремленность. За инспектором следовали два хорошо знакомых мне волка.
Заметив меня, топчущегося от нетерпения у кабака, Листрейд ускорил шаг и первым приблизился ко мне.
– Добрый день, господин Кряк! – поздоровался он. – Что тут у нас?
– У нас ничего, – честно ответил я. – За исключением того, что сурок спер тряпки.
– Какие такие тряпки? – белесые брови Листрейда устремились вверх. – При чем здесь тряпки? – обернулся он к подоспевшему Шерлоку Заю.
– Значит, моя версия верна, – кивнул тот. – Я все объясню, инспектор, по ходу дела, а теперь я прошу вас взглянуть на следы. – Шерлок Зай прошел к тому месту, где мы обнаружили следы ночного «посетителя» кабака. – Вот, видите?
– Следы! – несказанно обрадовался Листрейд, но тут же морда его вытянулась. – Но чьи?
– Енота, с вашего позволения.
– Енота? – уставился Листрейд рыжими, как и он сам, глазами на Шерлока Зая. – Опять енот?!
– Ну, я здесь совершенно ни при чем, – произнес Шерлок Зай, раскуривая трубку.
– Да-да, я понимаю, – Листрейд заметно нервничал. – А не тот ли это енот, которому удалось скрыться в прошлый раз?
– Вполне возможно, хотя утверждать наверняка не берусь, – сказал Шерлок Зай, выпуская в небо струйку дыма. – Но это несложно проверить, я думаю.
– Как? – подскочил на месте Листрейд. – Вы знаете, где находится преступник?
– Скорее, догадываюсь.
– И тем не менее ваша версия требует незамедлительной проверки, – решительно заявил Листрейд, выпрямляясь.
– В таком случае пройдемте.
Идти пришлось совсем недалеко, и, сделав шагов сто, Шерлок Зай остановился перед черным ходом лавки торговца зерном и приложил палец к губам и поманил когтем инспектора. Тот наклонил ухо к губам сыщика, вытянув короткую шею.
– Нужно, чтобы ваши звери на всякий случай заблокировали главный вход в лавку, – прошептал инспектору на ухо Шерлок Зай. – Так, на всякий случай – мало ли что.
Листрейд кивнул и подал безмолвный знак волкам. Те, отдав честь, побежали на другую сторону лавки. Когда топот их ног стих, Шерлок Зай подошел к двери и постучал в нее набалдашником трости.
– Кто там? – раздался из-за двери голос. – Я сегодня не торгую.
– Открывайте, господин Сурик! – приказал Листрейд хриплым, видимо, от охватившего его волнения голосом. – Полиция!
– Ах, полиция! Одну секундочку.
Но секунды шли одна за другой, слагаясь в тягучие минуты, за дверью все время слышались какая-то возня и невнятное бормотание, но дверь все не открывалась.
– Господин Сурик! – напомнил о себе Листрейд. – Вы ничего не забыли?
– Сейчас-сейчас, уже открываю!
– Немедленно! – рявкнул Листрейд.
Однако дверь все не открывалась, зато из трубы на крыше повалил вонючий черный дым.
– Скорее, инспектор, – взмолился Шерлок Зай. – Улики – они пытаются их сжечь!
Терпение Листрейда иссякло, и он, оттеснив лапой сыщика, схватился за дверную ручку и потянул, но дверь не поддалась, чего, собственно, и следовало ожидать. Тогда инспектор дернул сильнее – дверь затрещала. Зарычав, Листрейд уперся задней ногой в стену и рванул дверь на себя что было сил. Раздался оглушительный треск, и дверь, подавшись, рухнула плашмя на продолжавшего держаться за ее ручку инспектора.
– О-ох! – только и смог вымолвить тот, распластавшись на земле, придавленный тяжестью выломанной двери. Но сейчас было не до того, и Шерлок Зай бросился внутрь лавки, наступив на дверь. – Ай! – донеслось возмущенное восклицание Листрейда. – Ой! – А это уже я прошелся по двери, следуя за другом в тесное нутро лавки.
Что происходило внутри, мне удалось разглядеть не сразу. Подсобное помещение лавки было плохо освещено – солнечный свет проникал в нее лишь через небольшое оконце под самым потолком, а дверной проем загораживал я.
Небольшая комнатушка была сплошь забита пузатыми мешками, уложенными один на другой, а в левом углу возле потрескивающей «буржуйки» сидел сурок, ворочая в ее чреве металлическим прутом.
Шерлок Зай, недолго думая, отпихнул сурка в сторону. Тот с визгом откатился мне под ноги и на четвереньках полез за мешки. Сыщик же тростью подцепил занявшиеся тряпки, вытащил их из печки, бросил на пол и принялся приплясывать на них, затаптывая пламя. За тряпками из печи был выкинут отвратительно пахнущий, дымящийся комок резины.
