По стволу вниз мелькнул темный на фоне яркой луны хвостатый силуэт, и белка предстала перед нами.
– Слушаю вас, – без напора, как-то совсем просто сказала она.
– Нет, это мы вас внимательно слушаем, мадам, – важно произнес мой друг.
– Мадемуазель, – поправил я Шерлока Зая, опередив раскрывшую было ротик белку.
– О! Прошу прощения, – Шерлок Зай галантно поклонился. – Итак, мадемуазель, я вас слушаю?
– Не понимаю, о чем вы.
– Я о шишках, которыми вы изволили так недавно бросить нам в головы.
– Мне на голову, – внес поправку я.
– Не суть, – сказал Шерлок Зай, и мне стало немного обидно – ведь кто, как не я, в самом деле, получил увесистой шишкой по голове. Но я смолчал.
– Какими такими шишками? Вы в своем уме? – белка, хлопая глазами, посмотрела сначала на меня, потом на моего друга.
– Мадемуазель! Я бы попросил вас… – Шерлок Зай погрозил ей тростью. Мой друг полетел за вами, как только вы закончили кидаться шишками с березы, и выяснил, где вы живете. Поэтому давайте покончим с играми. Меня интересует исключительно причина вашего нехорошего поступка. Мы не требуем никаких сатисфакций.
Белка долго размышляла над сказанным. Ее колебания отражались на острой мордочке нервным подергиванием губ и носа.
– Так как? – поторопил Шерлок Зай.
– Хорошо, шишками кидалась я, – сдалась наконец она, повесив пушистый хвост, а вместе с ним и голову.
– Нам это известно, – кивнул Шерлок Зай. – Продолжайте, прошу вас!
– Мне угрожали. Запиской.
– Запиской? – переспросил Шерлок Зай, будто не расслышал. – Она еще у вас?
– Да, – еле слышно произнесла белка.
– Я бы хотел на нее взглянуть, если вы не против. Хотя… думаю, позже. Расскажите сначала, как она к вам попала.
– Сегодня, вернувшись домой, я обнаружила торчащую из моего дупла стрелу, – всхлипнула белка, видимо, представив, что было бы с ней, окажись она в тот момент дома, а не вне его. – К стреле был привязан мешочек орехов. В нем я и нашла записку.
– Довольно экстравагантный способ дарить подарки, вы не находите, дорогой Уотерсон? – обернулся ко мне Шерлок Зай.
– И очень знакомый, между прочим, – согласился я.
– Теперь все становится на свои места, – загадочно пробормотал Шерлок Зай. – Что же было в записке?
– Мне приказали следить за норой, когда вернется волк, и, если кто-нибудь появится рядом, по знаку начать кидаться в них шишками.
– Что вы, собственно, и сделали. Что за знак?
– Я должна была ждать, когда мне помашут белой тряпкой.
– И вам махнули?
– Разумеется! С чего бы я начала швырять в вас шишками?
– Логично, – кивнул Шерлок Зай. – Кто же вам подавал сигнал?
– Я в темноте не разглядела.
– Где он находился?
– За орешником, позади волчьей норы, – быстро проговорила белка, на всякий случай добавив: – Больше я ничего не могу сказать.
– Не можете?
– Не знаю.
– Хорошо, – задумчиво подергал усы Шерлок Зай. – А вы бы не могли принести нам записку?
– Конечно, могу. Одну минуту, – белка стремглав взлетела по стволу дерева и тут же спустилась обратно с куском бересты в зубах. – Вот, – протянула она записку Шерлоку Заю, безошибочно определив в нем главного.
– Скажите еще вот что, – бережно разворачивая бересту, спросил у белки Шерлок Зай, – вы, случаем, не видели «доброжелателя», пославшего вам в подарок орехи?
– Н-нет, – покрутила головой белка. – Днем меня не было дома, а ночью я видела только тряпку, мотавшуюся за ореховым кустом. Но это я уже говорила.
– Выходит, дорогой Уотерсон, преступник был совсем рядом и видел, как мы с вами прячемся за березой.
– Похоже на то.
– Спасибо вам, мадемуазель, – обернулся Шерлок Зай к белке. – Вы нам очень помогли.
– Правда? – обрадовалась Белка, распушая хвост.
– Правда. Не смеем вас больше задерживать. Спокойной ночи, – поклонился Шерлок Зай.
– И вам того же! – Белка одним прыжком вскочила на ствол, но задержалась. – И, ради бога, простите за шишки! Я, честное слово, не хотела.
– Ничего, мадемуазель. Мы все понимаем, – успокоил ее Шерлок Зай, вчитываясь в содержимое записки.
Белка унеслась вверх и скрылась в своем дупле.
Мы остались одни.
– Что там написано? – спросил я.
– Ровно то, о чем она говорила: угроза с требованием отвлечь нас. Получается, преступник был не в курсе нашего присутствия, а всего лишь заранее принял меры. Расчетливая мера предосторожности, на случай если кто-нибудь вздумает помешать доставке волку оговоренной платы. Честно говоря, я не до конца верю серому пройдохе. Мне кажется, он сильно лукавит, пытаясь выставить себя жертвой обстоятельств.
– Я ему вообще не верю, если честно.
– Но меня сейчас интересует другое, – продолжал Шерлок Зай. – Уотерсон, мне понадобятся ваши способности, – и он передал мне записку.
– А что необходимо сделать?
– Очень любопытно узнать, что использовалось вместо чернил.
– Мне их лизнуть? – уточнил я, с подозрением разглядывая записку.
– Если вас не затруднит, коллега.
– Ну, если вы так настаиваете. – Мне вовсе не хотелось лизать грязный, неизвестно где и в каких лапах побывавший кусок бересты, но я сделал то, о чем просил меня Шерлок Зай.
Кисловато-ягодный вкус коснулся моего языка. Я не сразу смог признать ягоду, соком которой писалась записка, и пришлось лизнуть записку еще дважды.
– Клюква! – припомнил я. – Несомненно, она!
– Я предполагал нечто подобное – болотная ягода. Идемте, мой друг. – Шерлок Зай развернулся и пошел в направлении волчьей норы.
– Постойте, куда вы?! – запротестовал я. – Не пора ли уже покончить на сегодня с поисками?
– Завтра может быть слишком поздно. Мы должны схватить преступника именно сейчас, когда он этого меньше всего ожидает.
– Преступника, вы сказали?
– Именно, дорогой Уотерсон. Поспешим же!
– Но куда мы направляемся?
– Здесь неподалеку есть моховые болота. Мы с вами держим путь именно туда.
– А далеко ли идти?
– Не очень. Пять – десять минут ходьбы, не больше, – заверил меня Шерлок Зай.
…Шли мы не меньше двадцати минут, это уж точно. Ровная дорога закончилась, и нам постоянно приходилось продираться сквозь кустарники. Под лапами противно хлюпала болотная жижа. Моховые кочки пружинили, проседая, – того и гляди, провалишься, и никто тебя уже не найдет. Переживал я, разумеется, не за себя. Мне-то что – взмахнул крыльями и улетел…
