Я развернул сверток. Из шуршащей обертки показалось закрытое промасленной бумагой и перевязанное бечевой горлышко глиняного кувшина. На его боку виднелись белые потеки.
– Это сметана, – пояснил Листрейд, заметив мое недоумение. – Я подумал, будет вовсе не лишним захватить ее с собой, поскольку я порядком истощил ваши запасы.
Сказав так, он выжидающе уставился на меня, я же долго подбирал достойную для ответа фразу, а потом, вздохнув, произнес:
– Право, не стоило. Может быть, вам наложить немного?
– Нет, нет, ни в коем случае, – запротестовал Листрейд.
– Я настаиваю, – продолжал я гнуть свое: сдалась мне его сметана по большому счету! Ведь знает же, что мы с Шерлоком Заем ее не потребляем, и потому припер для себя.
– Ну, если так, – сдался Листрейд.
Я принес из кухни чистую тарелку. Инспектор самолично наложил себе сметану и заработал языком. Ложек Листрейд категорически не признавал, полагая, будто слизывать сметану с тарелки гораздо вкуснее.
Мы продолжили ужин.
– Скажите, инспектор, как продвигается ваш херрманский? – спросил Шерлок Зай, хрумкая салатом.
– Шпрехен зи дойч? – прищурился Листрейд.
– Яволь!
И они оба расхохотались, я же, смущенный до предела, опустил клюв.
– А вот наш Уотерсон, – сказал Шерлок Зай, отсмеявшись, – до сих пор шпрехт нихьт.
– Почему? – расстроился вдруг Листрейд.
– Сатур вентер нон студет либентер
17, – изрек я, и у инспектора с Шерлоком Заем одновременно вытянулись морды.
– Значит, придется ограничить вас в еде, дорогой Уотерсон, – поддел Шерлок Зай. – Ну да ладно, уверен, Уотерсон еще блеснет языковыми познаниями. А теперь перейдем к делу.
– Да, – сразу посерьезнел Листрейд. – Я утряс формальности, связанные с поездкой. Все проездные документы в полном порядке.
– Постойте! – воскликнул я.
– Что такое? – обернулся ко мне лис, вскидывая белесые брови.
– Разве инспектор едет с нами?
– Не понимаю вашего вопроса. Да, я еду с вами. Но что, позвольте спросить, вас так удивило?
– Что же вы собираетесь делать в Херрмании?
– Странный вопрос, – дернул плечами Листрейд. – Меня пригласили херрманские коллеги для обмена опытом. Вы разве не в курсе?
– Впервые слышу! А как же ваша работа, преступность?
– Да, вы совершенно правы, – несколько расстроился Листрейд. – Но, надеюсь, за месяц – другой моего отсутствия ничего ужасного не случится.
– Мне тоже так кажется, – выдавил я кислую улыбку.
Листрейд, хмуря лоб, с подозрением покосился в мою сторону, но ничего не сказал.
– Это исключительно моя вина, инспектор, – снял напряженность, воцарившуюся за столом, Шерлок Зай. – Я совсем забыл сказать о вас Уотерсону. Закрутился, знаете ли.
– Понимаю. – Листрейд поиграл когтями. – Так вот. Как я уже говорил, с документами все в полном порядке. На завтра заказан экипаж – утром выезжаем. Кстати, – обернулся он к Шерлоку Заю, – вы уладили вопрос с жильем?
– Я снял дом на Вэлд-штрассе. Три комнаты с прекрасным видом на бор, добрая хозяйка и дивный лесной воздух.
– Но зачем вам три комнаты? – удивленно воскликнул Листрейд. – Господи, такие расходы!
– Я полагал, вы остановитесь с нами.
– О нет! – повел лапой инспектор. – Во-первых, не совсем удобно стеснять вас, а во-вторых, мне уже выделено прекрасное жилье в центре города. Наша полиция тоже кое-что может и делает для своих служащих, – не без гордости заметил он.
– Дело ваше, – не стал настаивать Шерлок Зай, прекрасно зная упертый характер инспектора. – А теперь расскажите, что вам удалось разузнать про барона фон Гросер Люве?
– Немногое на самом деле, – задумчиво протянул Листрейд, постучав когтями по столу. – Он стар, и потому избегает торжеств, празднеств, тем более, не устраивает их в своем дворце – к чему они старику? Живет уединенно, почти не поддерживает связей с миром.
– Но так не бывает. Не будете же вы уверять, будто зверь может жить абсолютным затворником. Ему нужны еда, питье. За его здоровьем кто-то должен следить. К тому же рантье его уровня, как правило, имеет доверенных лиц, занимающихся его состоянием в ценных бумагах, землях и прочем, для чего нужен целый штат.
– Совсем не обязательно, – покачал головой Листрейд.
– Вот как? – Шерлок Зай прошел к камину, взял трубку и, неспешно набив ее, раскурил. – Весьма любопытный субъект!
– Вот что мне удалось выяснить, – Листрейд с важным видом сложил лапы на столе. – Владения барона не ограничиваются одним лишь дворцом. Гросер Люве также принадлежат прилегающие к его поместью обширные поля, сдаваемые в аренду, на которых крестьяне выращивают зерно, табак и овощи. Моим агентам удалось переговорить с некоторыми из крестьян. Барона они ни разу в глаза не видели, а всеми делами заправляет его управляющий, некто Гаунер.
– Гаунер? – пыхнул дымом Шерлок Зай, и глаза его округлились. – Жулик? Досталась же бедняге фамилия.
– Да, весьма мутный тип, смею заметить, – ухмыльнулся в усы Листрейд. – Один из агентов решил переговорить с ним, но опоссум при первом же вопросе задал стрекача. Догнать его, увы, не удалось.
– Что же это был за вопрос? – полюбопытствовал Шерлок Зай.
– Совершенно обычный. Агент спросил его: «Вы Гаунер?» До сих пор в толк не возьму, с чего вдруг опоссуму приспичило столь поспешно скрыться.
Меня пробрало на смех, и я с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. На морде Шерлока Зая, однако, не дрогнул ни один мускул.
– То есть ваш агент подошел к зверю и спросил его в лоб, не жулик ли тот?
– Хм-м, – Листрейд озадаченно поскреб переносицу. – Похоже на то.
– И, полагаю, агент был в полицейской форме.
– Все так. Но, согласитесь, форма полиции вовсе не повод для забега!
– Возможно, господин Гаунер иного мнения на сей счет. – Шерлок Зай позволил себе скупую улыбку. – Вполне вероятно, что у него рыльце в пушку.
– Да-да, морда у него очень пушистая, судя по словесному портрету, – подтвердил Листрейд.
– Но вернемся к крестьянам, – проигнорировал замечание Шерлок Зай.
– Охотно! – обрадовался инспектор. Мне показалось, что ему не очень-то хотелось и дальше обсуждать оплошность агента. – Крестьяне, как я уже говорил, ничего не знают о бароне, кроме того, что он существует. Но утверждают, будто старый Гросер Люве добр к ним, а плата за пользование землей весьма умеренная. В общем, крестьяне всем довольны.
