– Ну что? – спросил Листрейд, не вытерпев охватившего его возбуждения. – Не томите, господин Кряк!
– Хлеб, – сказал я, выплюнув крошку. С инспектора еще станется обвинить меня в поедании улик.
– А я что говорил! – от радости Листрейд аж подскочил.
– Очень сухой. Как минимум двухнедельной давности, а может, и больше, что косвенно подтверждается обильным разрастанием плесени.
– Но… – Морда инспектора вытянулась, еще больше заострившись, уши прижались к голове. – Этого не может быть!
– Простите, господин Листрейд! – Я не мог позволить какому-то полицейскому недоумку унижать мое профессиональное достоинство. – Да будет вам известно, что я с отличием окончил годичные курсы дегустации, о чем имею официальное свидетельство.
– Простите, господин Кряк, я никак не хотел вас обидеть, но… Нет, невозможно! Этот кусок корки – главная улика в деле!
– Ничем не могу помочь, – отрезал я, возвращая заплесневелую корку в пакет. – Если вы не доверяете моим выводам дипломированного специалиста, можете обратиться к кому-нибудь другому. Но я уверен, результат будет тем же. Кстати, хлеб сделан из ржаной муки первого сорта с примесью отрубей.
– Разве? – еще больше расстроился Листрейд. Судя по его виду, он уже сильно жалел, что с нами связался.
– Не сомневайтесь. Хлеб похож на тот, которым торгуют в лавке Сусли Камору. Хотя по мне, так муку можно было бы использовать сортом пониже.
– Скажите, что вы пошутили, ошиблись! – вцепился в меня Листрейд. Казалось, он с досады вот-вот разрыдается.
– И не подумаю! – я отступил, взмахнув крылом, и вытянул шею. – Вы, блюститель закона, пытаетесь заставить меня солгать?
– Нет, что вы! – перетрусил Листрейд. – Просто… просто я не знаю, что теперь можно предпринять. Господи, полный крах всего дела! А крошки? – вдруг спохватился он. – Умоляю, господин Кряк, проверьте крошки! Может, они те самые? Колобковые?
– Если вы настаиваете, – повел я плечами и, сунул клюв во второй пакет и слизнул одну из крошек. – Хлеб из пшеничной муки высшего сорта, дрожжи натуральные, три дня выпечки от силы.
– Замечательно! – обрадовался Листрейд. – Вот оно, совпало!
– Не торопитесь, инспектор, прошу вас, – прервал преждевременное ликование Шерлок Зай. – Продолжайте, коллега.
– Очень схож по составу с батонами из той же булочной, – закончил я, возвращая пакетик с крошками на стол.
– Все пропало… – Листрейд с обреченным вздохом медленно опустился на стул и принялся раскачиваться из стороны в сторону. – Мое дело развалилось, полностью и бесповоротно! Наши эксперты утверждали, что им не с чем сопоставить улику, но они ошиблись. Ошиблись! Их ноги завтра же не будет в штате полиции, клянусь!
Листрейд вскочил со стула и заметался по кабинету, яростно сжимая когти. Внезапно он остановился посреди комнаты и повернулся ко мне.
– Где же вы были раньше, господин Кряк? Где, я вас спрашиваю?
Вопрос показался мне риторическим, и я лишь молча пожал плечами.
– Инспектор! – жестко сказал Шерлок Зай, грохнув лапой по столу, отчего одна из внушительных стопок бумаги покосилась, и с нее сорвалось несколько листков. Кружась они опустились на пол и скользнули под стол. – Возьмите себя, наконец, в лапы!
– Да-да, вы правы, дорогой Шерлок, – опомнился Листрейд, опустился на четвереньки и полез под стол за упавшими листами. Спустя некоторое время он выбрался наружу, аккуратно складывая листочки один к другому. Лапы его заметно дрожали. – Скажите, что мне теперь делать? Ведь с меня за это дело три шкуры спустят.
– Необходимо все тщательно обдумать. – Шерлок Зай опустился на стул и призадумался. – Скажите, инспектор, вы, случайно, не делали снимки у малинника, где предположительно медведь столкнулся с Колобком?
– Как же! – вновь оживился Листрейд. – Конечно, делал. Но анализ снимков ничего не дал. Там обычно бродит множество медведей – вся поляна истоптана их лапами, – да и следы Колобка присутствуют.
– Можно взглянуть на эти снимки?
– Да, конечно.
Листрейд бросил листки на стол, обежал его и едва ли не с головой нырнул в выдвинутый ящик. Затем протянул Шерлоку Заю пакет со снимками.
– Вот!
Шерлок Зай неторопливо открыл пакет и вынул из него поблескивающие глянцем черно-белые фотографии. Мне стало интересно, и я заглянул ему через плечо.
– Судя по следам на снимках с пятого по десятый, если у Колобка и произошло столкновение с медведем, то жертва ушла с поляны живой и здоровой. Следы Колобка теряются лишь у норы лиса, что и навело нас на мысль о причастности Лисье к данному делу. – Листрейд помолчал и с досадливым вздохом добавил: – Чтоб оно провалилось вместе с этим Колобком!
Фотографии действительно запечатлели овальные следы, которые вели прочь с поляны и резко обрывались почти у самой лисьей норы. А у малинника оказалось и вправду сильно натоптано: медвежьи следы перепутывались с идеально овальными углублениями, оставленными ногами Колобка.
– А скажите, ваш заявитель, так называемая баба, не жаловалась случайно, что у нее в последнее время творится неладное в хозяйстве? – неожиданно спросил Шерлок Зай, оторвавшись от созерцания снимков.
– Не совсем понимаю, какое это имеет отношение к делу, – оторопело уставился на него Листрейд. – Но… что-то такое, кажется, было. Мне нужно поднять бумаги.
– Поднимите, если вас не затруднит, – кивнул Шерлок Зай, продолжая перебирать фотографии.
Листрейд долго копался в бумагах, шурша листами и перекладывая записи с места на место, пока не обнаружил то, что искал.
– Вы правы, Шерлок! – обрадованно взмахнул он бумагой. – Гражданка баба действительно жаловалась.
– На что именно? – не поднимая головы, спросил сыщик.
– Э-э… – Инспектор поднес бумагу к глазам и долго вчитывался. – Она просит разобраться с пропажей овощей из погреба, кур из курятника, а также меда из ульев.
– Когда подано заявление: позже, чем арестовали Лисье, или раньше? – Шерлок Зай задумчиво подергал нижнюю губу.
– Позже, буквально на следующий день, – ответил Листрейд, сверившись с датой заявления. – Но я все равно ничего не понимаю. Какая может быть связь между заявлением о краже и убийством Колобка?
– Сперва я хотел бы уточнить, где была обнаружена сухая корка?
– У входа в нору Лисье, – нехотя отозвался Листрейд. – Но все-таки, что общего у убийства Колобка и кражи овощей, меда и кур? – Он нетерпеливо потряс бумагой.
Шерлок Зай аккуратно сложил стопкой фотографии и пронзительным взглядом уставился на инспектора.
– Дорогой мой Листрейд, а кто вам сказал, что убийство вообще имело место?
– Как, как? – опешил инспектор, застыв у стола с листом бумаги в лапе. – Уж не хотите ли вы сказать, что Колобок жив?
