Гость принялся задавать мне вопросы, а я постаралась использовать все свои школьные знания английского, чтобы побеседовать с ним на его языке.
– Вы когда-нибудь видели американские фильмы? – поинтересовался гость.
– Да, конечно, – ответила я.
– Имена каких-нибудь американских актеров знаете?
– Да, Джеймса Дина.
– А как насчет режиссеров?
– Я знаю только одного. Его зовут Элия Казан.
– Большое вам спасибо. Это как раз я. Меня зовут Элия Казан, – довольно кивнул гость.
– Не может быть, вы шутите! – воскликнула я по-японски. – Правда? Я и не знала!
В те времена песня из фильма «К востоку от Эдема» была очень популярной, все только и делали, что напевали ее себе под нос. Казалось, моя карьера началась благоприятно.
Однако вскоре на горизонте замаячила туча. Переводчик сказал мистеру Казану, что я собираюсь стать танцовщицей, и тот спросил, не могу ли я станцевать что-нибудь для него. Вообще-то, я не должна была этого делать (поскольку еще формально не дебютировала), но согласилась и послала за аккомпаниаторшей.
Для того чтобы подготовиться, мы встретились с ней у входа в другую комнату.
– Что ты хочешь, чтобы я сыграла? – прошептала она.
– У меня не было ни малейшего представления.
– Э-э-э... У-у-у... – промычала я в ответ.
– Как насчет Гионкоута (баллада о Гион)?
– Этот танец я не знаю.
– Хорошо. А Времена года в Киото?
– Я его еще не изучала.
– Акебоно (рассвет)?
– Тоже не знаю.
– Ты же ученица Фумичиё, не так ли? – недоуменно спросила аккомпаниаторша. – Ты должна знать хоть какой-нибудь танец.
Нам нужно было говорить тихо, но ее голос становился все громче и громче, и я все больше опасалась, что нас услышат гости.
– Это мой первый банкет, – тихонько сказала я, – так что я не знаю, что делать. Пожалуйста, реши за меня.
– Ты имеешь в виду, что еще не начала изучать танцы майко? – удивилась аккомпаниаторша.
Я опустила голову.
– Ладно, в таком случае надо поработать с тем, что есть. Какой танец ты сейчас изучаешь?
Я огласила список. Шаккьёу (история о львице и ее детенышах), Матцузукуши (история о сосне), Шиша (история о четырех компаньонах императора, скачущих на быках), Наноха (история о бабочке и цветах), но ни один из этих танцев не входил в стандартный репертуар майко.
– У меня сегодня нет с собой нот, – покачала головой аккомпаниаторша, – и я не уверена, что помню хоть один из этих танцев наизусть. Ты знаешь танец «Карета императора»?
– Да, знаю, – выдохнула я с облегчением, – давай попробуем исполнить его.
Я была не слишком уверена в том, что и этот танец аккомпаниаторша помнит наизусть и в конце концов она все-таки допустила несколько ошибок. Я волновалась, но, казалось, что гости ничего не заметили. Они выглядели довольными и восторженным, а я была совсем разбитой.
На второй день мое путешествие в мир, в качестве гейко, оказалось не таким сложным, как накануне. Я смогла держать голову чуть выше и прибыла в Фусаноя вовремя.
Очая принял для меня заказ присутствовать на ужине в ресторане «Тцуруя» в Оказаки. Гейко работают не только в очая, но также на частных банкетах в шикарных ресторанах, танцзалах rocтиниц и так далее. Меня сопровождала туда Окасан Фусаноя.
Традиционно большинство гейко– подрост-ков входят на банкет первыми.
Окасан Фусаноя объяснила мне, что я должна делать:
– Открой дверь, занеси бутылку сакэ и поклонись гостям.
Но как только я открыла дверь, мое внимание тут же оказалось прикованным к очаровательной коллекции кукол, выставленной на полочке у дальней стены: «Императорский двор на празднике Женского дня», который проходит весной. Я направилась к куклам, остановившись прямо напротив десяти гостей.
– Они так прекрасны, – завороженно произнесла я.
– Минеко, – сердито прошипела мне перепуганная и моментально охрипшая окасан Фусаноя, – обслужи гостей!
– Ой! Да, конечно.
Но фляги в моей руке не было. Я огляделась и увидела ее сиротливо стоящей у дверей. К счастью, гости сочли мою выходку очаровательной, а не оскорбительной. Знаю, что несколько человек из тех, кто был там в тот день, хихикают над этим до сих пор.
Я одевалась и шла в Фусаноя каждый день. Если у меня не было встреч, я обедала с окасан и отосан и их дочерью Ти-тян в гостиной очая. Мы играли в карты до тех пор, пока не наступало время возвращаться в окия.
Однажды вечером нам позвонила окасан очая Томиё и попросила меня прийти туда. Когда я прибыла, окасан проводила меня в банкетный зал, где находилась сцена, а на сцене в ряд, одна за другой, стояло по крайней мере пятнадцать майко. Меня попросили присоединиться к ним. Я стеснялась и попыталась спрятаться в тени какого-то столба.
В середине зала сидели десять незнакомых человек.
– Извините, – сказал один из них, обращаясь ко мне, – вы, там за столбом, выйдите вперед. Сядьте. Теперь встаньте. Повернитесь.
Я не понимала, зачем нужно проделывать все это, но, тем не менее, сделала то, что просили.
– Отлично, – сказал незнакомец, – она великолепна. Я собираюсь пригласить ее в качестве модели для рекламного щита в этом году.
Незнакомец оказался президентом Ассоциации дилеров кимоно. Он имел право решать, кого выбрать моделью для ежегодного рекламного плаката. Эти огромные плакаты, три на девять футов, выставляются во всех магазинах галантереи и кимоно по всей Японии. Быть избранной для этого – большая честь и мечта каждой майко.
Но я не понимала, о чем он говорит, так как знала, что модель для рекламного щита того года была уже выбрана.
Я вернулась в Фусаноя.
– Мама, мне нужно позировать для какого-то фотографа.
– Какого именно?
– Я не знаю.
– Мине-тян, я думаю, нам надо поговорить. Отец сказал мне, что тебя выбрали центральной фигурой в программе Мияко Одори. Знаешь, это большое дело. Теперь тебя выбрали для чего-то еще. Не хочу испортить тебе настроение, но я беспокоюсь о том, что люди станут тебе завидовать. Мне бы хотелось, чтобы ты была осторожна. Девушки могут быть очень мстительны.
– Так пускай кто-нибудь из них пойдет вместо меня. Мне это неважно. Я могу уступить свое место.
– Боюсь, так сделать нельзя. Каждый должен добиваться признания сам.
– Но я не хочу, чтобы они завидовали мне.
