– Давид Израилевич! – возмутился юноша.
– Да, Моня, я знаю, ты промахнулся! – настойчиво повторил Шнаппер. – Ничего, ничего, в следующий раз попадёшь!
– Я вот подумал… – проговорил ещё один молодой человек в мундире клерка. – А нужно ли было преступникам именно огненное копьё? Может, оно просто подвернулось им под руку? Случайно?..
– От окна до копья четыре стола! – закатил глаза от чудовищности данного предположения Вийт. – А на этих столах… – он быстро глянул на таблички. – На них петринали! На вид очень старые и очень ценные! На пятом – копьё, а на следующем… – он снова глянул на табличку. – Ого! Пистоль с колесцовым замком! XV век! Работы неизвестного ученика Леонардо! И всё же ваши «рабочие» бросились к самому невзрачному из предметов! Им явно, повторюсь, явно было нужно именно копьё!
– Ваши люди узнали кого-нибудь из нападавших? – откуда-то снизу раздался голос Фирса.
Все опустили глаза. Истопник ползал по полу среди осколков оконного стекла.
– Нет, – пожал плечами окончательно сбитый с толку Шнаппер. – А что, это мог быть кто-то знакомый? – Давид Израилевич повернулся к клеркам. – Моня! Изя!
– Да не видел я их раньше! – вскричал один.
– Нет, просто рабочие! – покачал головой другой.
– А кто хозяин копья? – крикнул Вийт.
Он уже стоял на подоконнике и осматривал раму.
– Я послал за хозяином, – проговорил Шнаппер, пытаясь разглядеть, чем там занимается детектив. – Очень уважаемый человек! Очень! Из рода самих Андраши! Профессор университета, военный инженер! Ему здесь принадлежат ещё две аркебузы. Я послал за ним в университет! – хозяин аукционного дома оглянулся. – Моня! Я ведь посылал в университет? Да, посылал?
– Посылали, Давид Израилевич! – немедленно подтвердил клерк, с испугом скосив глаза на Фирса. Помощник детектива как раз принялся рассматривать обшлаги его рукавов. – Но профессор отменил лекции на всю неделю! Тогда я попросил Хаима сбегать к нему домой! Уверен, он скоро будет здесь…
Вийт спрыгнул на пол и подбежал к столу с копьём. Наклонился, рассматривая. Ткнул пальцем в засохшую корочку на всё ещё жидкой краске. В том месте, где он прикоснулся, осталась ямка.
– Ущерб велик? – быстро обернулся он к Шнапперу. – Кто и сколько получит по страховке?
– Да какая страховка! – запротестовал Давид Израилевич. – Всю эту краску можно счистить за какой-то час! Сочленения не загрязнены, дуло не затронуто! Без хозяина копья я сам, конечно, такой приказ не отдам. И вообще, будет лучше, если профессор поприсутствует… Однако сама работа простейшая! – Шнаппер пожал плечами. – Завтра на аукционе мне придётся рассказать об этом инциденте и снизить стартовую цену. Однако… – Давид Израилевич замер, размышляя, а потом развёл руками. – Нет, ни мы, ни владелец копья материально не пострадаем…
– Ну и преступление! – возопил Вийт. – Пострадавших нет! Преступников видели! И известно, как они всё проделали!
– Вот только зачем они это совершили? – поднырнул к господину истопник. – Это ли не тайна? Разве тебя не будоражит бессмысленность происходящего?
– Будоражит? – переспросил Ронислав Вакулович. Вытащил из кармашка жилетки часы и взглянул на циферблат. – Будоражит, конечно! У меня свидание с невестой. Ты оставайся, я возьму извозчика! Моня, мой цилиндр!
Как и полагается любому приличному кафе, «Симплициссимус» располагался на Шацких Озёрах. Точнее, между дворцом володимирского градоначальника и торговой галереей «Рестанте».
Вийт вбежал в залу и завертелся на месте, пытаясь найти молодую графиню Мйончинскую, свою невесту.
– Прошу за мной, барон! – вкрадчиво произнёс, вырастая перед ним, половой. Здесь, правда, людей его профессии полагалось называть по-парижски – «официант».
Белоснежный фартук и накрахмаленная рубашка со стоячим воротничком были на человеке безукоризненны. Чёрный крават, однако, несколько сбился, и Вийт позволил себе его поправить.
– Благодарю, ваше высокородие! – с достоинством склонил голову половой.
– За вами, милейший! – воскликнул Вийт.
Половой сделал приглашающий жест рукой и пошёл вперёд, указывая путь.
«Симплициссимус» следовал венской моде. Деревянные плафоны, хрустальные люстры, колонны красного мрамора, картины, бархатные портьеры с золотыми кистями, огромные букеты цветов в напольных вазах, массивные столы с газовыми светильниками по центру – всё это поражало избыточной роскошью.
Навстречу Вийту поднялся брат невесты молодой граф Мйончинский, и мужчины обменялись приветствиями.
– Ну садись же, Вийт! – воскликнула Ветрана Петровна, в нетерпении дёргая жениха за рукав. – Хватит церемоний!
Барышня была в очаровательном тёмном платье для выходов. Её золотые волосы, тщательно собранные в сложнейшую причёску, венчала шляпка под стать. Чистые голубые глаза сияли.
Дедуктивист поцеловал руку девушки и упал в кресло.
Из ниоткуда появился половой, кажется, уже другой, поставил на белоснежную скатерть фарфоровую чашку на блюдце и налил свежего горячего чаю.
На столе Мйончинских, как и на всех остальных столах, стояли вазочки с печеньем, орехами, вареньем, мёдом, пирожными и фруктами. Тут, однако, лежал ещё и бумажный свёрток из «Рестанта».
– С каких это пор графини сами таскают свои покупки? – хмыкнул Вийт, кивнув на пакет.
– Если бы ты видел этот шарфик, – очаровательно улыбнулась Ветрана Петровна, – ты не выпустил бы его из рук! Кстати, то же самое я говорю подругам о тебе. При условии, конечно, что ты мне понравишься в своём новом мундире дипломата. У тебя через три четверти часа примерка. Я помню! И я иду с тобой!
– Как мило! – буркнул сыщик.
– А послезавтра в полдень устроители свадьбы, наши свидетели и лично мы должны быть в соборе Зимненского монастыря. Это древнейший храм, его для абы кого не откроют. Если ты обидишь настоятеля, он откажет. Придётся венчаться в обычной часовне.
– Я помню, – кивнул Вийт. – А что плохого в обычных часовнях?
– То, что ты – всемирная знаменитость из рода природных князей Лодимирских, а я – самая красивая женщина по эту сторону океана и к тому же единственная дочь графа Мйончинского! – Ветрана Петровна протянула было щипчики к меренге в вазочке, но со вздохом отложила их в сторону. – Ах, где оно, детство, когда можно было есть что хочешь! Теперь я выхожу замуж, никаких пирожных!
– Это мы обсудим позже! – проговорил Вийт. – Я имею в виду пирожные.
– Нечего обсуждать! – буркнула барышня.
– О! – вскинул голову сыщик. – Я, однако, вижу некоторые осложнения. Через двенадцать секунд мне, скорее всего, придётся уйти.
