Высокий потолок сиял в свете умело встроенных в хрустальные люстры газовых светильников. Мраморный пол под ногами завораживал замысловатым узором. Античные статуи в нишах выдавали классические вкусы архитектора.
Четверо мужчин спустились по ступеням и подошли к поджидавшим их людям.
– Ну наконец-то! – недовольным тоном воскликнул мефистофельского вида старичок. – Полиция скоростью не радует!
– Это сыскной надзиратель Вийт! – многозначительно произнёс городовой Кутюк, один из четвёрки.
– Да понял я, понял, что это Вийт, – буркнул старик. – А пользы? Жандармы всё обрыскали, следователь, другой следователь, приехал и уехал, теперь вот знаменитость позвали… А зачем? Раз уж ничего нельзя исправить, то хоть отпустили бы нас! Ночь на дворе! Мы тут уж восьмой час маемся!
– Позвольте представить моего помощника Фирса… – вежливо произнёс Вийт. – А это… – он повернулся к сопровождавшему его юноше, даже отроку, весьма экзотического вида в тюрбане и накидке до пола, – это начинающий османский сыщик из Триполита́нии. Прибыл в Володимир по поручению султана. Опыта набраться.
– Хутимет аваквибуху би-ль-хаир
[109], – произнёс турок и поклонился.
– Он что, по-нашему не разговаривает? – спросил старичок, невольно кланяясь в ответ. – Сюда-то зачем его было приводить?
– Я знаю ещё пять языков, – ответил осман. – Моё имя Ветр. Это сокращённый вариант, чтобы вам было проще произносить. Проходя дорогой чести, не отвлекаясь на глупость лжи, да поддержишь ты своё сердце, не наполнишь желудок в ночи!
Турок говорил совершенно без какого-либо акцента, и это было просто невероятно!
– Панкрат Надмирович Ведагор, – пробормотал Мефистофель, смущённый тем, что, оказывается, басурман всё понимал. – Я управляю этим банком.
Только теперь он задумался над смыслом произнесённой турком витиеватой фразы, и слова османа поразили его.
– Зала клиентских хранилищ там, не так ли? – спросил Вийт, указывая на огромную стальную дверь с колесом навроде штурвала каравеллы. У поста охранника было такое же колесо.
– Именно! – вернулся из мира размышлений Панкрат Надмирович. – За этой стеной сто несгораемых шкафов, которые мы сдаём вкладчикам в аренду для хранения документов и ценностей, – Ведагор поморщился. – Я уже раз десять всё это докладывал. И каждый, кому я это говорил, записывал. И где все эти записи?
Кутюк, смущённый словами управляющего, кашлянул. Хотел что-то ответить, но вместо этого решительно повернулся к Вийту.
– Случилось вот что, – сказал он громко и чётко, – сегодня в эту залу пришёл помощник нотариуса Мартино́… – городовой поклонился стоявшему неподалёку высохшему мужчине с жёлтым застывшим лицом.
– Да! – проскрипел тот. Голос у мэтра был столь же пергаментным, высохшим и застывшим. – Я послал Айку забрать завещание новопреставленного фабриканта Добанчука…
– Кого? – изумлённо переспросил Вийт. – Добанчука? Того самого? Так он умер?
Кутюк обернулся на двух стоявших неподалёку молодых мужчин.
– Это его сыновья, – тихо сказал он. – А дочь в кресле сидит.
– Вот как? – Вийт тоже оглянулся. Потом, понизив голос, пробормотал: – А ведь меня к Добанчуку совсем недавно вызывали! И месяца не прошло! Он, представьте себе, заставил калик с паперти бегать наперегонки вокруг церкви! Жестокий был… э-э-э… господин!
Кутюк кивнул. Снова оглянулся на мужчин и продолжил:
– Так вот, Ай Иванович Сирко́…
Тут вдруг прыснул со смеху турок.
– Сирко! – сдавленно вскрикнул он. – И здесь Сирко!
Все уставились на юношу непонимающими взглядами.
– Да… – неуверенно подтвердил Кутюк. – А вы и его знаете?
– Нет-нет, простите! – махнул рукой Ветр. – Это у меня нервическое!
– Ай Иванович пришёл вместе с охранником от нотариальной конторы, – городовой кивнул на одного из двух мужчин в мундирах, стоявших чуть поодаль. – Его сопровождал пан Вевюрка, служитель банка, – Кутюк указал на невзрачного человечка, переминавшегося с ноги на ногу подле Панкрата Надмировича. – Посетителя, как и положено, проверил охранник банка, – теперь городовой посмотрел на второго мужчину в форме. – Пан Вевюрка завёл господина Сирка в залу хранилищ, убедился, что тот благополучно открыл свой шкаф и, как того требует соблюдение клиентской тайны, вышел, закрыв за собой дверь. Оба охранника оставались здесь, в залу не входили.
– А этот Айка… – повернулся к нотариусу Вийт. – Давно он у вас служит, мэтр?
Месье Мартино на мгновение задумался.
– Сорок четыре дня. Зачислен в штат по случаю отпуска со второго года университета в виду невозможности оплачивать учёбу. Айка там проходит курс инженерной гидравлики. Рекомендован дальней родственницей.
– Часто ли за эти сорок четыре дня он ходил в банк?
Нотариус снова пожевал губами. Явно подсчитывал в уме.
– Сегодня четвёртый раз. Мой старший помощник занят с клиентами, все «принеси-унеси» были на Айке.
Дедуктивист внимательно посмотрел на мэтра. Тот ответил взглядом сонной вешалки.
– Что же произошло? – повернулся Вийт к Кутюку. – Этот ваш Сирко цапнул чужую шкатулку с драгоценностями?
– Нет-нет, ваше высокоблагородие, – ответил городовой. – Ай Иванович долго оставался внутри, никак не выходил. Пан Вевюрка постучал, потом ещё. Ответа не было. Тогда он принял решение отпереть дверь. Шкаф мэтра Мартино стоял открытым, а Сирка в зале не было.
Вийт нахмурился.
– Там есть другой выход?
– Никак нет, ваше высокоблагородие. Это же подвал, совершенно замкнутое пространство. Стены, пол, потолок – всё метровой толщины. Никаких отверстий! Никто не знает, куда Сирко делся.
– Из закрытого охраняемого подвала банка бесследно исчез живой человек?! – вскричал сыскной надзиратель в замешательстве.
Городовой развёл руками.
Вийт несколько секунд безмолвно смотрел на постового, не в силах поверить. Потом повернулся к господину Ведагору:
– И вы спрашиваете, почему вас не хотят отпустить домой?!
Тот вздохнул.
Дедуктивист резко скомандовал, указывая на стальную дверь:
– Отпирайте!
Охранник взглянул на управляющего. Тот кивнул. Мужчина достал из кармана ключ и вставил в соответствующее отверстие в стене рядом со своим постом. То же проделал пан Вевюрка, только на двери.
