Мйончинский помотал головой, но его взгляд невольно стрельнул в сторону дворецкого, застывшего у кухонного шкафа в позе почтительного ожидания. Трепещущее пламя свечей, освещавшее его лицо снизу, придавало Оссолину демонический вид.
– Что? – сразу же подступил к графу Вийт. – Что вы ему сделали?
– Нет-нет, не ему! – кашлянул Пётр-Михаил Саулович. Он всё ещё сомневался, говорить ли, но под требовательным взглядом Вийта неохотно кивнул: – Впрочем, ему, да… Я… – граф замялся, посмотрел на дедуктивиста, вздохнул. – Я по молодости лет… Ну, вы понимаете… У Оссолина есть дочь, Славяна…
– Она забеременела?
– Что вы, тише, тише! – всполошился Мйончинский. – Нет, конечно, нет! Двадцать пять лет назад… Поймите, господа, я был лишь безусым отроком… В общем, да! Да, мне посчастливилось сорвать этот цветок, и… Ну… В общем, он застал нас… – граф покачал головой. – Он ничего не сказал, но на следующий день Славяна уехала к тётке и больше не возвращалась. Там вышла замуж, там и живёт. Теперь у неё внуки… – Пётр-Михаил Саулович вдруг сорвался на горячий шёпот: – Но вы не должны судить меня строго, господа! Она на несколько лет старше и… А я… Я ведь ещё ничего не понимал!..
– Его дочь и ваша дочь… – задумчиво произнёс Вийт.
Мужчины обернулись, чтобы взглянуть на дворецкого.
– Что изволите, господа? – немедленно спросил Оссолин своим торжественным голосом. Неверное пламя свечей превращало его глаза в бездонные чёрные провалы.
Все тут же повернулись вновь в кружок.
– Нет, это не он! Это не может быть он! – пробормотал сыщик. – Он едва двигается! Я не могу представить себе сего почтенного старца неслышными скачками несущимся по лестнице, подкрадывающимся сзади к Ветране Петровне, наносящим ей один точный удар, а потом стремительно утаскивающим безвольное тело в какое-нибудь укромное место!
Мужчины, изумлённые описанной картиной, вновь оглянулись на дворецкого. Тот всё так же стоял возле серванта, прямой, как всегда. Лицо его, рассечённое тенями на мозаику фрагментов, ничего не выражало.
– Что вы! – горячо зашептал граф. – Оссолин – это символ верности, оплот оплотов! Немыслимо! – Мйончинский затряс головой от переполнявших его чувств.
– Он был на виду у множества людей, когда прозвучал выстрел!.. – заговорил Фирс, но не успел закончить.
– У вас здесь какие-то секреты? – воскликнул, подходя, Адам-Каетан Петрович.
Граф Мйончинский весь подобрался.
– В замке есть ещё оружие? – уже не таясь, в полный голос спросил Вийт.
– Охотничье! – отозвался Оссолин. – Вы должны были видеть его в вашей комнате, ваше высокоблагородие. Обычно мы её используем как оружейную.
Комната, в которую Оссолин поселил Вийта и Фирса, была не столько оружейной, сколько кабинетом. Добрую её половину занимали внушительный письменный стол и глубокое кожаное кресло. Вдоль стен выстроились забитые книгами шкафы.
Кровати тут, конечно, не было. Специально для сыщика и его помощника дворецкий поставил в углу свёрнутые в рулоны матрацы и бросил сверху стопки постельного белья, дорогого, французского, жаловаться не приходилось.
Вийт сразу же подошёл к стене, где по сторонам от очередной головы лося висели охотничьи ружья.
– Они не заряжены, ваше высокоблагородие, – отозвался Оссолин.
– Это было неплохо бы! – ответил Вийт тем тоном холодной готовности ко всему, который выдаёт по-настоящему великих духом.
Вийт схватил первое ружьё, понюхал дуло и вернул на крюки. Затем второе. Третье…
И тут, едва втянув воздух носом, сыщик отвернулся и отставил ствол от себя.
– Это оно!
Фирс, понюхав, с мрачным видом кивнул. Мйончинский тоже поднёс к носу дуло.
– Вы правы, Ронислав Вакулович! – воскликнул граф. – Но как это возможно! Ведь стреляли не в доме!
Сыскной надзиратель пожал плечами, отошёл к окну и распахнул его.
– Ружьё полностью выставили наружу, – пояснил он, просовывая по плечо руку сквозь решётку. – Опустили под подоконник, – Вийт сдвинул ладонь вниз, будто ощупывал кладку под окном. – Прикрыли, насколько возможно, створку и пальнули.
Все ошеломлённо смотрели на дедуктивиста.
Позади раздался задумчивый голос Фирса:
– Но тогда…
– Что? – спросил его Вийт, оборачиваясь.
– Ну, мы ведь всё время пытаемся придумать, зачем злоумышленник поступил так или этак, – пожал плечами истопник. – Изобретаем диковинные, экзотические резоны, поскольку простых не видим. А каковы реальные последствия того, что делает преступник? – Фирс обвёл взглядом присутствующих. – Например, что есть результатом выстрела? Мы прервали осмотр комнат! Может, это и было целью злодея?
– Точно! – с энтузиазмом завопил Адам-Каетан Петрович. – Чтобы!.. – тут он запнулся. – Чтобы… Зачем?
– Пока мы бегали по двору, – ответил истопник, – Ветрану Петровну переместили туда, где мы не будем её искать!
– Именно так! – без малейших колебаний воскликнул Вийт. И тут же решительно направился вон из оружейной. – К моменту выстрела мы успели обыскать лишь два помещения! – дедуктивист пересёк площадку второго этажа. – Сейчас Ветрана Петровна находится!.. – Вийт посмотрел на дверь в спальню молодой графини, а потом на дверь в кладовую. – Здесь! – и он указал на чулан. – Уж очень неподходящее это для девушки место! Да ещё и с навесным замком! Сразу видно, что заперто! Так что Ветрана Петровна именно здесь! Открывайте, Оссолин!
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – отозвался дворецкий.
Он поставил канделябр на перила площадки, нашёл нужный ключ и попытался вставить его в скважину замка. Тот не подошёл.
– Странно… – пробормотал Оссолин, разглядывая связку.
– Ветрана, ты там? – в нетерпении вскричал граф Мйончинский и принялся колотить в дверь кулаком. – Отзовись! Подай знак!
Он стучал и стучал.
– Да остановись ты на минутку! – прервал его сын. – Мы же не услышим, даже если она отзовётся!
Пётр-Михаил Саулович замер с занесённой вверх рукой. Потом приложил ухо к двери. Его примеру последовал Адам-Каетан Петрович.
– Тихо, – пробормотал граф.
– Да, ничего, – кивнул студент.
– Отпирайте же, Оссолин! – возопил Вийт.
– Прошу прощения, ваше высокоблагородие… – развёл руками дворецкий. – Это определённо тот ключ, но он почему-то не подходит…
Вийт выхватил у него связку. Быстро перебрал её всю.
– Вы давали кому-нибудь ключи? – спросил он. – Оставляли без присмотра?
