— Дорогой хозяин, тебе плохо? Чем я могу помочь?
Поначалу Хаба ничего не ответил: он замер, сжавшись в комок, спрятав лицо в коленях. Внезапно он вскинул голову и медленно распрямился. Лицо его было искажено, рот растянулся в жуткой ухмылке.
— Ничего, дорогой Аммет. Тебе больше ничего не надо делать.
Он вскинул руку. На пальце у него сверкнуло золото.
Рядом с Ашмирой застонал Бартимеус.
— Ну, замечательно! — воскликнул он. — И надо ж мне было очнуться именно сейчас!
33.
Ашмира
Египтянин обернулся лицом в ночь. За ним, при свете звезд, виднелись несколько магов, неуверенно застывших над пустотой на своих коврах. Один бросил вызов, но Хаба не ответил. Вместо этого он, продолжая держать руку над головой, нарочито медленно и неторопливо повернул на пальце Кольцо.
У Ашмиры, как и тогда, в Соломоновой спальне, заложило уши, как будто она нырнула под воду. Бартимеус рядом с нею шумно втянул воздух сквозь зубы. И даже державшая их тень медленно отступила назад.
Существо стояло в воздухе рядом с балконом, Существо ростом с человека, но отнюдь не человек, чернее ночного неба.
— Ты не Соломон.
Голос был не громкий и не гневный, вполне спокойный и мягкий голос. Однако он звучал слегка недовольно. И при звуках этого голоса Ашмира отшатнулась, как будто ее ударили. Она почувствовала, как из носа у нее потекла кровь.
Хаба издал отрывистый, болезненный лай, который, видимо, должен был сойти за смех.
— Нет, раб! Я не Соломон! Теперь у тебя новый хозяин. И вот мой первый приказ. Защити меня от любых магических атак!
— Сделано, — ответило Существо.
— Ну, тогда… — Хаба судорожно сглотнул и вытянулся во весь рост. — Тогда пора показать миру, что теперь все будет иначе! — воскликнул он. — Что в Иерусалиме появилась новая сила! Соломоновой праздности пришел конец! Кольцо больше не будет лежать без дела!
При этих словах несколько парящих в воздухе волшебников наконец очнулись: сияющие магические лучи устремились над пропастью, чтобы поразить египтянина. Лучи скрестились над перилами и разлетелись вдребезги; от каждого из них осталась лишь тонкая струйка цветных искр, которые рассеялись по ветру, точно семена травы.
— Раб Кольца! — воскликнул Хаба. — Я вижу, мои коллеги, Эльбеш и Нисрох, оказались самыми быстрыми в нападении. Пусть же их быстрее всего постигнет наказание!
Два ковра с двумя волшебниками взорвались шарами ярко-зеленого пламени; дымящиеся ошметки полетели вниз, к деревьям.
— Исполнено.
— Раб Кольца! — Голос Хабы как будто окреп — похоже, он мало-помалу брал верх над болью. — Приведи мне такое же огромное воинство, какое собралось, когда Тутмос выступил против Нимруда! Нет, еще больше! Пусть небеса разверзнутся и мое войско явится по моему приказу! Пусть приносят гибель и разрушение всем в этом дворце, кто осмелится поднять руку против меня! Пусть…
Он осекся и ахнул, глядя на небо.
— Исполнено! — провозгласила фигура и исчезла.
У Ашмиры снова заложило уши; если не считать этого, она едва заметила, как Существо исчезло. Она, как и Хаба, как и все волшебники на коврах, как и поддерживавшие их духи, устремила взгляд в точку к востоку от садов, над дворцовой стеной. Там небо действительно разверзлось, казалось, будто огненное колесо поставили набок. К центру колеса, точно спицы, тянулись яростно полыхающие столбы огня, но до Земли не доносилось ни звука, и жуткое сияние огненного колеса не бросало отсветов на купола или деревья внизу. Дыра была, и в то же время ее как бы не было, она была близко и очень далеко. Окно в иной мир.
В это окно вылетел целый рой крохотных точек, черных, безмолвных и стремительных. Они неслись подобно рою ос, или мух, или клубам дыма, густея, редея, снова густея и при этом непрерывно кружа, по спирали спускаясь к земле; и хотя казалось, будто расстояние, которое им предстояло преодолеть, не столь уж велико, Ашмире почудилось, будто это заняло целую вечность. И внезапно, как будто они миновали некий незримый барьер, на нее обрушился шум, словно бы целое море песка внезапно хлынуло вниз, на землю, — то было хлопанье демонских крыльев.
Точки все росли и росли, в звездном свете блестели их клыки, когти и клювы, и зазубренные копья и мечи, которые они держали в руках и в хвостах, пока небо над дворцовыми садами не почернело от кружащих над ним силуэтов и сами звезды не скрылись за ними.
Воинство ждало. Внезапно воцарилась тишина.
Ашмиру похлопали по плечу.
Она обернулась и увидела прямо перед собой глаза красивого юноши, который висел вместе с ней в руках тени.
— Ну вот, видишь, что ты наделала? — укоризненно сказал он.
Ее охватили горе и стыд.
— Бартимеус! Извини… Мне так жаль…
— О, конечно, тогда все в порядке, — сказал юноша. — Легионы Иного Места вырвались на волю, на весь этот уголок Земли вот-вот обрушатся гибель и разрушение, на трон взошел Хаба Жестокий во всей своей кровавой славе, Бартимеуса Урукского в ближайшее время так или иначе ждет печальный конец — но, по крайней мере, ты соизволила извиниться! Это все меняет. А то я было подумал, что нынче выдался хреновый денек.
— Извини! — повторила она. — Извини, пожалуйста, я никогда бы не подумала, что все так кончится… — Она посмотрела наверх, на кишащих над головой демонов. — И… Бартимеус, мне страшно!
— Да не может быть! Ты же грозная, свирепая стражница!
— Я даже не думала…
— Ладно, забей, теперь-то какая разница? Ой, гляди, гляди, этот псих командует дальше! Как ты думаешь, до кого дойдет первым? Я бы ставил на волшебников. Во, во, гляди!
Стоя у разбитых перил, раскинув длинные и тощие руки, Хаба пронзительно выкрикнул приказ. В строю демонов, затмивших небо, тотчас открылся разрыв, и стремительные фигурки устремились вниз широкой спиралью. Внизу, во тьме садов, принялись действовать рабы волшебников. Ковры зигзагами метались во все стороны, прошибая дворцовые стены в стремлении вырваться за пределы дворца. Но атакующие демоны были слишком проворны. Спираль распалась, черные силуэты рванулись направо и налево, накинулись на беглецов, которые отчаянными воплями призывали своих собственных демонов, чтобы те защитили их.
— А вот и дворцовая стража, — заметил Бартимеус. — Поздновато, но, думаю, они просто не рвутся помирать.
Яркие магические вспышки — лиловые, желтые, розовые, голубые — заполыхали по всему саду и на крышах: защитники дворца, объединившись, вступили в бой с ордой Хабы. Волшебники верещали, ковры один за другим исчезали во вспышках пламени, демоны сыпались с неба, точно огненные камни, проламывали купола и крыши или, сцепившись по двое, по трое, рушились в полыхающие воды прудов.
