— Лучше бы мы рассказали маме с папой.
— Вот уж нет, — отрезал Маршалл. — Ты серьезно? — В его голосе послышалось разочарование. Элиза представила, как он, стоя посреди комнаты перед устроившимся в кресле братом, жмурится, массирует пальцами брови и сокрушенно качает головой. — Эдди, они бы не поверили нам. Почему ты никак понять не можешь? У нас крадут вещи — а они бы сказали, что мы сами все теряем. Мы нашли чей-то след — а они бы решили, что нам померещилось. Мы слышим всякое — а они уверены, что это просто ветер задувает. Ты же не тупой. Так и веди себя, пожалуйста, соответственно. Неужели ты не въезжаешь? Либо этот человек прирежет нас во сне однажды ночью, либо — уж не знаю — мы оба просто двинемся.
— Как он?
— Эдди, — рыкнул Маршалл, — какого хрена? Тебе не кажется, что того, кто прячется и крадет наши чертовы вещи — нож, Эдди! — можно считать проблемой посерьезнее? Если не кажется, тогда ты либо уже спятил, либо еще глупее, чем я думал. Приходит этот парень, а ты только морщишься, ноешь и почти не ищешь с нами. В смысле, мне он тоже не нравится, но ты мог бы помочь разобраться со всем поскорее. А вместо этого ты только и делаешь, что хнычешь и сопишь у меня за спиной. Порхаешь тут на цыпочках. Босиком. И из-за тебя он думает, что мы просто гребаная малышня. Думаешь, нам это на руку?
Маршалл пересек комнату и начал срывать с дивана подушки и швырять их на пол.
— Вставай! — рявкнул он, вытаскивая подушку из кресла, в котором сидел Эдди. — Иди проверь в гараже или еще где. Чувак, просто пойди и сделай хоть что-нибудь.
И Эдди ушел.
В углу
Обыскав гостиную, Маршалл распахнул дверь гардеробной и шагнул внутрь вместе с хлынувшим из комнаты светом. Его макушка была на расстоянии вытянутой руки от нее — она видела короткую, непослушную щетину на его голове в щель между двумя маленькими коробочками. Маршалл раздвинул висящие пальто и куртки и заглянул за них.
Напряженной до предела рукой Элиза, насколько позволял потолок, занесла фонарь для удара. Если бы он глянул наверх, он успел бы только выпучить глаза. У него не было шансов. Она представила, как его округлый череп покрывается сетью тонких трещин. Как она скидывает коробки и рамы и колотит его, пока у него не подгибаются колени.
Если она этого не сделает, Маршалл схватит ее прямо здесь, вопьется костлявыми пальцами и станет звать Трауста. Который явится в течение нескольких секунд.
Маршалл закрыл шкаф с пальто. Элиза ждала, что он вот-вот посмотрит наверх и увидит ее. Она спросила себя, сумеет ли она воплотить задуманное. Ведь сумеет?
Маршалл поднял глаза. Скользнул взглядом по картинным рамам и коробкам. Очень быстро — но она успела разглядеть темно-карие радужки. И не двинулась с места. Не сумела.
Он развернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Непрерывное движение
Вдалеке сплошной стеной протянулась лесная полоса, увенчанная потолком небесного купола. Ещё одной стеной возвышалась крутая, поросшая травой дамба. За ней с мощью непрерывной и безмолвной толкала свои воды вперёд река. Она не видела её уже несколько месяцев, но река жила и, как прежде, прорезала свой путь к заливу.
Пока Элиза слушала, как по её дому снуют люди, отслеживала и в красках представляла их перемещения, часы в прихожей успели пробить четверть часа и половину. Как только она уверилась в безопасности маневра, она одинокой каплей соскользнула с полки, выскочила из гардеробной и метнулась за пианино, выволоченное в центр столовой. Она замерла на открытом пространстве, чувствуя набухающее внутри напряжение. Коридор пересекли шаги, кто-то прошел через гостиную в кухню. Раздался голос Маршалла — он говорил что-то брату, все еще копавшемуся в пристроенном гараже. Стараясь ступать как можно тише, Элиза поднялась по винтовой лестнице. Трауст потрошил родительскую спальню — она призраком промчалась прямо мимо распахнутой двери. Во всех комнатах царил такой беспорядок, будто мебель ожила и взбунтовалась. Корзины для белья выплюнули свое содержимое на пол. Пустые ящики взгромоздились на кроватях. Одежда поспрыгивала с вешалок. Полотенца выстлали коридор. В своих поисках они буквально разбирали свой дом на части.
Нужно было двигаться. Ведь они разбирали ее дом.
Река по ту сторону дамбы поднималась и опускалась. Разливалась и отступала.
Элиза была как эта река. Неукротимым потоком проносилась где-то за пределами видимости.
Отравленный колодец
Ближе к вечеру мистер Трауст отправился исследовать двор. Эдди заметил темный силуэт его головы, мелькнувший за окнами первого этажа в бронзовом свечении солнца. Вскоре из-под дома донеслись его шаги. Сначала Эдди подумал, что это мог быть тот, другой, прячущийся в их стенах, но потом услышал, как мужчина исподволь, по-звериному кряхтит и как его грузное тело снова и снова глухо впечатывается в фундамент. Это ни капли не было похоже на их непрошеного гостя — тихого, почти незаметного, можно сказать, ненавязчивого. Шум, который производил мистер Трауст, впервые натолкнул Эдди на мысли о том, каким маленьким должен быть их пришелец. Из подпола послышалось какое-то шипение.
— Какого черта он там делает? — крикнул Маршалл с лестницы.
Эдди только недоуменно покачал головой.
— Вы бы лучше вышли на улицу, — раздался снизу приглушенный совет мистера Трауста.
Мальчики подошли к небольшому проему внизу стены, скрытому разросшейся азалией. У них глаза на лоб полезли, когда раскрасневшаяся от напряжения физиономия мистера Трауста появилась в вырезанном в сайдинговом боку дома темном прямоугольнике — Эдди никогда бы не подумал, что он вообще сможет втиснуться сюда. Но он смог — извиваясь, откашливаясь, вымазывая лицо и футболку серой грязью. Он выполз на траву до половины и прикрыл рот платком. Другую руку он протянул Маршаллу. Окошко позади него выдыхало тонкие струйки дыма. Глаза мужчины стали водянисто-розоватыми.
— Окуривание, — пояснил мистер Трауст, поднимаясь на ноги. Выдыхал он недолго — почти сразу он поманил ребят двумя пальцами, призывая их следовать за ним вокруг дома. Он обходил дом по периметру и с животной пристальностью вглядывался в окна. Двигался он полубоком, развернув корпус к стенам, но ноги ставил четко одну перед другой. Добравшись до грузовика, мистер Трауст вытащил из-под сиденья три респиратора. Два он бросил не ожидавшему этого Маршаллу, который немедленно уронил один, но тут же нагнулся и поднял.
— Так, — нахмурился Маршалл, — это что? Вы по нашему дому отраву пустили? — В его голосе звучала обречённость. — Я же говорил, что наши родители вернутся уже завтра. У нас нет времени драить посуду и стирать постельное белье…
— Дом у вас большеват, — не смутился мистер Трауст. — А глаз у нас маловато, чтобы охватить все разом. И вообще, я их только под домом установил. Дым от распылителей поднимается именно туда, куда надо. В промежутки между стенами. И только туда. В прибежище нашего дорогого друга. Ясно тебе?
