Он собирается предложить что-то еще, как мы замечаем адресный указатель с надписью «10804 Лохмир». На въезде, безусловно, установлены ворота, но они открыты, и к каждому столбу привязан букет гелиевых шариков. Дорожка петляет между деревьями, плющ покрывает дом так, что его не видно с дороги, затем мы видим тщательно ухоженный газон, окружающий массивный белый дом в колониальном стиле, который выглядит так, будто в нем легко могла бы разместиться половина студентов Браяр Хилл. Около дюжины машин выстроились вдоль дороги. Я начинаю жалеть, что надела босоножки на каблуках, а не свои балетки, потому что, похоже, нам предстоит небольшая прогулка, а земля все еще влажная от утреннего дождя.
Но Трей не паркуется за последней машиной в ряду, как я ожидала. Вместо этого он продолжает двигаться по дороге, которая огибает богато украшенный фонтан перед входом. Двое мужчин стоят по стойке «смирно» у центральных колонн, и их темно-синяя униформа ярко контрастирует с девственно-белым цветом дома. Трей останавливает машину, и один из смотрителей делает шаг вперед, открывая мне дверь, в то время как другой обходит машину спереди, чтобы взять ключи.
Когда мы подходим ко входной двери, я наклоняюсь и шепчу:
– Парковщик для школьного пикника? Боже. Мой.
Трей смеется и обнимает меня за талию, притягивая к себе.
– Десять очков за снобизм получает Кэррингтон Дэй.
Лакей, который помогал мне, бросается к ступенькам впереди нас, чтобы открыть входную дверь. За небольшой трибуной в фойе стоит женщина с гостевой книгой в руках. Трей делает шаг вперед, вытаскивая приглашение из кармана. Она смотрит на него, потом на меня, и на ее лице появляется неловкое выражение.
– Я Трей Коулман, – говорит он. – Это моя гостья, Кейт Пирс-Келлер.
– Ох, верно. Здравствуй, Трей. Добро пожаловать в Брайар Хилл! Я была просто немного удивлена, потому что все остальные гости пришли с родителями…
– Мои, к сожалению, уехали из города, и Кейт любезно согласилась сопровождать меня.
– Конечно, все в порядке.
Она недолго роется в полке трибуны и находит печатный бейджик Трея, а также синий фломастер и наклейку с надписью «Привет, Меня зовут_____». Я испытываю сильное искушение вписать «Иниго Монтойя» на месте пропуска, просто ради интереса, поймет ли кто-нибудь здесь эту дурацкую шутку, но я сопротивляюсь искушению и пишу «Кейт Пирс-Келлер».
И после я понимаю, что мне некуда девать эту дурацкую наклейку. Я пытаюсь приклеить ее к корсажу своего платья, но ввиду отсутствия рукавов и глубокого декольте, единственный островок ткани, достаточно большой для бейджа, находится прямо на моей груди, что довольно забавно, ведь всем придется смотреть на нее, чтобы прочесть мое имя. Остается только талия, но складки ткани тоже не позволяют прикрепить бейдж, да и все равно это будет выглядеть глупо. В конце концов я просто креплю его на свою маленькую черную сумку.
Подняв голову, я замечаю, что Трей прислонился к дверному проему, явно забавляясь моей дилеммой.
– Умное решение.
– Ну, либо так, либо придется клеить ее мне на лоб.
Я возвращаю маркер, и женщина кивает в сторону центрального входа.
– Хозяева встречают гостей в патио. Просто пройдите туда и увидите двери слева.
Комнату с двух сторон освещают высокие окна: одно выходит на лужайку перед домом, а другое, слева, выходит на патио. На мощеном патио слоняется толпа людей. Похоже, что наших ровесников здесь меньше половины, поэтому женщина была права, когда говорила, что большинство гостей прибыли с родителями. За патио, на лужайке, стоят два белых шатра для вечеринок и фуршетные столы. В другом шатре, чуть поодаль, стоят столики поменьше, уставленные серебряными сервировочными подносами, а за ними – около дюжины слуг в униформе.
Я оглядываю гостиную в поисках Трея, и, учитывая размеры комнаты, это задача не из легких. Она больше напоминает мне вестибюль отеля, чем любую из всех гостиных, в которых я была. В правом углу, возле входа, стоит рояль. Несколько стульев вдоль стен, а в дальнем конце комнаты, напротив пианино, находится похожий на пещеру камин из камня, а также коллекция диванов и кресел, которые выглядят скорее как декорации.
На стенах красуются картины, установленные в специальные ниши в трех метрах друг от друга, и каждая из них тщательно освещена, как и предсказывал Трей. Однако мое внимание привлекает большая ниша, расположенная прямо над окнами, выходящими на лужайку перед домом, и в ней расположен огромный символ киристов. Он напоминает крест с петлей наверху, как египетский анх. Рукава креста также закольцованы, подобно символу бесконечности, а в центре расположен большой цветок лотоса, там, где все переплетается. Символы киристов, установленные в храмах, обычно белые, но этот серебристый, украшен кристаллами и высотой около четырех метров.
Я снова поворачиваюсь к окнам патио и замечаю Трея, который тоже разглядывает эту штуку с ошеломленным выражением лица. Я иду к нему, но он оборачивается и быстро направляется к центру комнаты, чтобы перехватить меня.
– Наверное, нам лучше уйти, – говорит он. – Папа может и…
Не то чтобы я надеялась, что смогу полностью избежать встречи с киристами. Теперь, когда они составляют примерно четверть населения, это довольно трудная задача. С другой стороны, я не хотела бы оказаться прямо в их логове, потому что в последний раз это не очень хорошо закончилось. Я оглядываюсь в поисках доберманов, но ни в доме, ни во дворе собак не видно. И, хотя часть меня кричит, что нам правда нужно поскорее убираться отсюда, я все же не хочу, чтобы Трей из-за меня разочаровал своего отца.
– Здравствуйте. – Мы оборачиваемся, когда одна из больших дверей, ведущих в патио, открывается. Дружелюбно выглядящая женщина, примерно ровесница Кэтрин, но гораздо более крупная, машет нам рукой. – Вечеринка проходит там, – говорит она. – Я Анджела Мейер, бабушка Евы. Пожалуйста, проходите и присоединяйтесь к нам.
Ева. Это не такое уж редкое имя. В округе Колумбия наверняка десятки девушек-киристок по имени Ева, верно?
Я притягиваю Трея поближе, чтобы меня не услышала женщина.
– Все в порядке, Трей. Правда. Мы здесь не задержимся надолго. Скорее всего, речь не о той Еве, и даже если о ней, я сомневаюсь, что она что-нибудь вспомнит.
– Ева? – Он выглядит озадаченным, и я понимаю, что, вероятно, наши видеочаты не сильно помогли ему разобраться в ситуации. По правде говоря, я даже не помню, как много мы говорили о той ужасной поездке в храм на Шестнадцатой улице. Мы вдвоем очень хотели забыть об этом, учитывая то, как расстроился Трей из-за того, что меня укусили, и то, как расстроилась я, что вообще потащила его туда за собой.
Я начинаю объяснять, но миссис Мейер выжидающе смотрит на нас, и я просто тяну его к двери.
– Найди Тилсона и передай привет от отца. А потом я сделаю вид, что получила срочный звонок.
Видно, что он все еще сомневается, но идет за мной в патио. Миссис Мейер делает шаг вперед и хватает мою ладонь обеими руками. Она напоминает мне женщину, изображенную на коробке бабушкиного печенья с овсянкой и изюмом: кудрявые серебристые волосы, очки, милая улыбка и огонек в глазах, за исключением стильного платья бледно-кораллового цвета вместо фартука, испачканного мукой, и исходящего от нее аромата от Estee Lauder, а не корицы с сахаром.
