Боже, а ваши издатели получат неплохую историю благодаря вам, да? Потому что он и правда был серебряным — волосы, одежда. Даже его кожа была серебристой, как рыбья чешуя. И странность заключалась не только в том, как он выглядел, но и в том, что он появлялся в местах, где не мог быть. Оказывался там быстрее, чем возможно; такое ощущение, будто у него есть копии. Одни люди говорили, что он как будто шел на работу и нес портфель, тоже серебристый. Другие видели его у подножья на центральной улице, а потом они садились в машину и через несколько минут замечали его на холме или на утесе в трех с лишним милях от того места, где он только что был. Пэт из «Семи сестер» сказала, что однажды видела, как он машет с пляжа, а если вы хоть раз встречали Пэт, вы знаете, что она не умеет врать. Он был далеко, нес свой серебристый портфель, и ей показалось, будто он зовет ее куда-то, а когда она приблизилась, он вошел в море и шел, пока не скрылся под водой, вот и все.
Вы правы, я христианка, но я думаю, чем глубже понимаешь религию, тем больше осознаешь, что все это части одного целого. Рай и ад — они сверхъестественные, верно? Ангелы и дьяволы. Горящие терновые кусты. Расступающиеся моря. Если вы верите в Бога, вы должны быть открыты для удивительных вещей, которые существуют в его Вселенной.
Учебники рассказывают не все. Наука со всем своим умом не может дать ответы. Например, сотворение. Наука выдвигает теорию Большого взрыва, но не может продвинуться дальше, потому что непонятно, почему вообще случился большой взрыв. Частицы, атомы и что там еще должно было взорваться, они же не берутся из ниоткуда? Билл говорил, что именно поэтому многие ученые — верующие. Они лучше других знают, что ничто не происходит из ничего.
Моя мама верила и в то и в другое. Мы росли, и в доме у нас были кресты и псалмы; всюду, куда ни глянь, был малыш Иисус, от него было некуда деваться. Мама жгла свечи и задергивала занавески, отчего казалось, будто мы в церкви. Но при этом у нас висели музыкальные подвески, ловцы снов, и иногда она приводила шаманов. Одного из них звали Кестрел. Он приходил, клал руку маме на голову и нес абракадабру, а потом они поднимались наверх по лестнице. Помню, на затылке у него были вытатуированы два скрещенных пера. Я заметила их однажды утром, когда спустилась на кухню в пижаме, а он там готовил тосты как ни в чем не бывало.
Когда мне исполнилось девять лет, в нашем саду появилась Дева Мария. Она возникла рядом с сараем, лежа между холодильником и кучей мусорных пакетов. Мама сказала, что она вывалилась из фургона в церкви и она забрала ее домой, чтобы присматривать за нами — потому что мы нуждаемся в присмотре, Кэрол и я. Вывалилась из фургона — теперь я считаю это просто оборотом речи, а на самом деле все было совсем не так, но в те дни у меня в голове возникала картинка, как двери фургона распахиваются и Дева Мария в натуральную величину шлепается лицом на тротуар. Было заметно, каким местом она ударилась — на одной щеке был скол. Мама хотела почистить ее и найти ей место, но так и не собралась, поэтому я поставила ее в сарае. С тех пор каждый вечер я заставляла себя раздвинуть занавески в спальне и посмотреть на нее. Она стояла как живая. Я пугалась при мысли о том, что она шевелится, ходит по саду и приближается ко мне все ближе и ближе с каждым днем.
Хотя мама говорила, что она религиозна, она, должно быть, верила в другого бога. Скажу только, что чмокали не только гипсовую Марию.
Жизнь с матерью помогла мне понять разницу между плохим и хорошим. Видите ли, не всегда можно увидеть разницу собственными глазами, порой ее надо почувствовать. Я воспринимаю это так. Существуют свет и тень, и весь мир крутится вокруг них. Чтобы была тень, нужен свет, и наоборот. Это как весы, то одна чаша перевешивает, то другая. Зависит от того, чего больше — чем больше у тебя света, тем труднее проникнуть тьме. Свет Божий — это просто; его легко найти. В жизни бывают моменты, когда тебе достается лучик света, например, узнаешь приятные новости или происходит что-то хорошее, и я думаю, это все равно что включить фонарь. Светит ярко, но не вечно. А Божий свет вечен.
Билл был единственным человеком, которому я доверяла свои мысли — эти и не только. Когда мы заключили помолвку, мама сказала ему, что с радостью передаст меня в его руки, потому что с нее хватит. Кроме этого, кажется, она больше не обменялась с ним ни словом. На свадьбе она заперлась на втором этаже в пабе с бутылкой «Джеймисона» и плакала, что я ее покидаю.
В конце концов я действительно ее покинула. Она уснула в туалете, положив голову на держатель туалетной бумаги, а я ушла. С тех пор я с ней не разговаривала. Не знаю, жива она или умерла. Не хочу тратить время на мысли об этом. Когда Билл исчез, она не попыталась выйти на связь, хотя об этом писали все газеты и она могла бы легко найти меня. Но я в любом случае не хочу этого. Без нее мне лучше. Не так легко сказать, что тебе лучше без родной матери, но это факт.
Я никогда не допущу, чтобы мои девочки ненавидели меня, как я ненавижу свою мать. Я никогда не буду такой матерью. Даже не матерью — это святое слово, а она не была святой женщиной, она просто привела меня в этот мир, а потом умыла руки.
Встреча с Биллом — это судьба. Я бы осталась бездомной и бесприютной, если бы не Билл и не маяк. Теперь вы понимаете, что он никогда сам бы не покинул башню? Мы прошли долгий путь, чтобы иметь то, что имеем. Поэтому я знаю, что случилось что-то другое.
Я знала, когда это тягостное ощущение одолевало его. Он переставал есть и спать. Просыпался в пять утра; я слышала, как он сглатывает в темноте. Он лежал так тихо. Если я что-то говорила, если я спрашивала: «Билл, милый, ты не спишь?» — он не отвечал, и тогда я понимала, что его накрыла очередная туча.
Когда он разговаривал со мной, что случалось нечасто, я всегда слушала. Раньше он был этого лишен. Отец и братья всегда насмехались над ним, и больше всего на свете Билл ненавидит, когда над ним смеются. Если бы его мать была жива, он стал бы другим человеком. Но опять-таки мне не нужен другой человек, так что я предпочитаю не задумываться об этом.
Вы верите в совпадения? Должны верить. Вы описали одно в конце «Лука Нептуна» — два персонажа, которые заходят в один отель. Вы могли бы найти другой вариант, но не стали. Может быть, мы с вами не так уж отличаемся.
Что ж, вот вам еще одно совпадение. Вы знаете, что ночью накануне исчезновения Билла маяк работал — в ночь на двадцать девятое число. В то время газеты много писали об этом, ведь это означало, что то, что случилось, произошло следующим утром — перед приходом лодки Джори Мартина. Это значит, что там был кто-то, по крайней мере один из них, кто-то, кто зажег свет и поддерживал его всю ночь — а если так, получается, они исчезли прямо перед тем, как прибыла смена?
Не думаю, что подобные совпадения случайны. Они наводят на мысль, что, если бы смена явилась чуть раньше, если бы погода была получше… это слишком жестоко. Но все сводится к одному: верите ли вы в совпадения? Мир устроен просто или есть что-то большее? Для меня ответ очевиден.
Каждый, кто знает о вахтах на маяке, в курсе, что в день смены все сидят на радио и контролируют, возможна ли высадка и как продвигается дело. Но в тот день они не могли пробиться. С берега передавали сигнал, но ответа не было. Инженер написал, что шторм повредил передатчик, но я не поверила в это ни на секунду. Радио ломается в тот самый день, когда трое мужчин исчезают с лица земли? Я же не дура.
