Если она признает, что верит словам Майка, они поставят галочку напротив ее имени. Будут копаться в ее кладовках, корзинах. Чеках на стирку.
— Я не это имела в виду. Там было трудно. Как в ловушке. На маяке мало место. Все взаперти.
— Мы говорим о привидениях?
— Не о простыне с дырками для глаз. Просто как я сказала, там атмосфера, плохая атмосфера. На некоторых маяках это бывает. Например, на «Смоллз».
— А что со «Смоллз»?
Билл рассказывал, что в прошлом веке случилось на маяке «Смоллз» рядом с побережьем Уэльса. В те времена на станциях дежурили по двое. Через несколько недель один смотритель погиб в результате несчастного случая. Все знали, что эти двое не ладили, поэтому выживший беспокоился, что его повесят за убийство, если он избавится от тела. Так что он решил ждать смены. Но через некоторое время он уже не мог переносить запах. Все, что он придумал, — это сколотить гроб и вывесить его наружу за световой камерой, но от каждого порыва ветра гроб открывался и являл гниющий труп во всей красе. Каждый раз, когда ветер дул особенно сильно, рука мертвеца ударяла по верхушке башни.
Билл сказал: должно быть, это выглядело так, будто мертвец зовет тебя. Говорит живому: «Иди сюда» — и манит к себе. Эти мысли начали донимать выжившего смотрителя. Сводить его с ума. Проплывающие мимо корабли видели, как мужчина машет им рукой, им казалось, что все в порядке, и они не приближались к маяку. В конце концов выживший смотритель кончил хуже, чем погибший. Ему пришлось слушать этот жуткий стук сутками напролет, стук в окно, просьбу впустить. К тому времени, когда он ступил на берег, он превратился в развалину, одолеваемую кошмарами и навязчивым воем ветра.
Сова слегка выпрямилась, но ее лицо оставалось таким же безразличным.
— Любопытная история.
— Для вас это просто история, не так ли?
Без сомнения, Дженни выглядела сумасшедшей. Она не расчесывалась с субботы, была одета во вчерашнюю одежду, да и рубашка принадлежала Биллу. Она пахла им. Его кожей и потом.
— Хелен из соседнего дома сказала, что они утонули.
— Еще бы. Она лгунья. Вы это поймете.
— Лгунья?
— Преступно с ее стороны такое говорить. Она ведь жена ГС. Она должна проявлять больше лояльности и не создавать впечатление, что они не ведали, что творили. Когда Билл вернется, он будет рад, что я сохранила веру в него и не намекала, что он не справился с работой.
— Судя по словам Хелен, в этих домах царит атмосфера поддержки.
— Так и было.
— Было?
— Вы так и будете повторять каждое мое слово?
— На башне были остановившиеся часы, Дженни. Одни и вторые остановились на без пятнадцати девять. Это время имело какое-то значение для Билла?
— Нет.
— Для кого-то из вас?
— Нет.
— Вы не знаете? Или не имело?
— Я не знаю. То и другое.
— Хелен предположила, что батарейки сели.
— Это так?
У женщины хватило учтивости изобразить смущение.
— К сожалению, мы не смогли подтвердить этот факт. Обе батарейки были на местах, но перевернуты другим концом. Поисковая команда «Трайдента» переставила батарейки. Так что они не знают наверняка.
Перед ее глазами возник Билл, бьющий руками по воде. Он не умеет плавать.
— Что-то еще было с ними на маяке. И перед тем как сказать, что это безумие, это даже наполовину не так безумно, как предположить, что двое отлично работающих часов остановились в одну и ту же минуту в один и тот же день.
— Другая версия — что часы остановил кто-то из хранителей.
— Зачем им это?
Раздался стук в дверь. Помощник внес две чашки с коричневой жидкостью, цветом похожей на мясную подливку, которую подавали в ресторане в Мортхэвене. Дженни помнила, как еще до свадьбы Билл водил ее туда, надев свой лучший костюм.
От запаха кофе ее затошнило.
— Мне нужно в туалет.
В коридоре она столкнулась с Кэрол, та протянула ей ребенка, но Дженни не захотела его взять. Она не хотела, чтобы к ней прикасался кто-то кроме Билла.
Вернувшись в гостиную, она застала всех на своих местах. До конца ее жизни Рождество будет таким — инспекторы, сосиски в тесте, серпантин и осыпающаяся елка. Ханна и Джулия в доме у подруги, но она не может оставить их там навсегда, вскоре ей придется с ними объясниться. Одной семь лет, другой два года, девочки поймут главное: они могут больше никогда не увидеть отца. Ханна будет помнить его, а Джулия, вероятно, нет. А у малыша вообще ничего не останется.
Он вернется.
Если она будет думать об этом постоянно, ее мысли могут стать реальностью. А если нет? Ей придется каждый день выживать, зная, что она натворила. Это справедливо. Она заслужила свою утрату.
— Мы рассматриваем вероятность, что мужчины планировали свое исчезновение.
— Нелепость. Билл никогда бы не поступил так со мной.
— А Артур с Хелен?
— Это зависит от разных вещей.
— От чего?
— Я же не знаю, что у них происходит, не так ли?
Мужчина пил кофе. Делал записи в блокноте.
— Ваш муж когда-нибудь говорил о Винсенте Борне?
— Билл не любил разговаривать о маяке дома.
— Некоторых людей могло беспокоить, что Винсент сидел в тюрьме.
— Есть вещи и похуже, чем кража. Вряд ли он причинил кому-то вред.
Мужчина секунду наблюдал за ней. Потом они с женщиной переглянулись, и она провела по краю кружки ногтем, покрытым лаком цвета ветчины.
— Вы когда-нибудь встречались с временным смотрителем, Дженни?
Однажды она виделась с ним в Мортхэвене, когда он сменил Фрэнка. Лет двадцати с небольшим, долговязый, ссутулившийся. Во рту у него была сигарета, почти незаметная под шикарными усами. Она почувствовала, что от него пахнет шерстью — несвежий, дымный, влажный запах, который у нее ассоциировался с башней, потому что от Билла всегда так пахло, когда он возвращался, и она несколько дней отстирывала его и перекладывала его рубашки ароматическими саше, чтобы он снова начал пахнуть домом.
— Вы правы, мистер Борн сидел за мелкую кражу. Но последний срок он получил за куда более серьезное прегрешение.
— За какое?
— Боюсь, мы не можем разглашать эти подробности, потому что они могут вызвать лишние разговоры и помешать расследованию.
— Эти подробности? Винса посадили в тюрьму за преступление, и в результате Билл оказался в опасности, и вы называете это «подробностями»? В чем дело? Скажите мне. Я его жена. Я имею право знать.
