Она сомневалась, что Дженни придет. На десятилетней годовщине Хелен видела ее издалека, она стояла с детьми и смотрела на море. Хелен хотела подойти, но у нее не хватило смелости. Мишель вообще не появлялась, не видела смысла, и сегодня тоже не придет. Она позвонит Хелен на следующей неделе и извинится со словами, что муж не отпустил ее.
Она ступила на кладбище, и ветер надул ее зонтик. Она слышала, как Атлантический океан бьется о заросшие ракушками скалы, выбрасывая пену и соленую воду.
Хелен знала, куда она идет, — к надгробию рядом с мемориальной скамьей ее мужа. Надпись на памятнике заросла лишайником.
Джори Фредерик Мартин, род. 1921
Пересек черту 1990, очень скучаем
Она постояла несколько минут, дождь стих.
Желтые пятна окрасили облака, солнечный свет был слаб, но настойчив. Она закрыла зонт. Значит, Джори умер два года назад. Хелен не знала. После исчезновения она периодически его вспоминала. Хотя по возрасту они были близки, она ощущала к нему благодарность сродни материнской. Она предполагала, это потому, что он первым появился на месте. Он звал пропавших смотрителей, а позже он носил по ним траур. Джори — моряк, привозивший смену, спасатель, который не смог спасти, крик на ветру, не дождавшийся ответа.
Собака отбежала, что-то унюхав среди могил. Хелен почувствовала, что кто-то подошел к ней сзади. Она была так уверена в том, кто это, что могла бы поздороваться, не оборачиваясь, но она хотела увидеть его лицо.
— Здравствуйте, — сказала она, внезапно обрадовавшись тому, что больше не одна.
Писатель был одет в красный анорак и джинсы, на ногах были промокшие ботинки, на плече — брезентовая сумка. Он был взволнован, слегка встревожен, как будто понял, что она все знает. Теперь ей стало ясно, почему он не носит костюмы и небрежно одевается. Он сын рыбака, выросший среди сетей.
— Почему вы мне не сказали? — спросила она.
В руке Дэн Мартин держал гладкий блестящий камень с белой лентой, тонкой, почти как нить. Он положил его на могилу отца.
— Папа много лет думал, что это его вина, — сказал он. — Что он должен был сделать больше. Добраться к ним раньше. Бросить вызов погоде. Он не смог бы, но все же.
— Вы должны были мне сказать.
— Я думал, может, вы тоже его обвиняете.
— Такая мысль никогда не приходила мне в голову.
Он сунул руки в карманы.
— Простите, Хелен. Я хотел, чтобы вы поговорили со мной, не зная, кто я. Не думая, что вы мне сказали или как. Как будто я не имею ничего общего с этой историей. Я подумал, так вам будет легче.
Между ними возникло что-то настолько теплое и близкое, что ей пришлось отвести взгляд, вспоминая, что теперь он знает о ней то, что не знает никто другой.
— Мне надо было быть честным, — признал он. — Как вы узнали?
— Не только вас интересует правда.
Он улыбнулся ей в ответ:
— Я не мог заниматься этой историей, пока папа был жив. Вместо этого я развлекал его книгами о пушках и фрегатах. Но я думаю, он был бы доволен. Он хотел поговорить с вами.
Хелен посмотрела на горизонт в поисках «Девы», скрытой туманом, но время от времени дающей знать о своем присутствии робким лучом света.
— Двадцать лет, — сказала она. — Сейчас все чувствуется иначе.
— Как?
— Не уверена. Может быть, это я чувствую иначе. Все эти разговоры, я рада, что правда вышла наружу. Я не знаю, что чувствуют Дженни и Мишель — она сказала, что собирается с вами встретиться. Но любопытно. Я возвращаюсь назад во времени и одновременно иду вперед. Я увидела, сколько лет прошло и что изменилось в моей жизни. Я больше не та женщина, какой была раньше. Люди думают, что я должна смотреть в прошлое с печалью, и я правда грущу и всегда буду. Но это давняя история. Сейчас уже не так больно.
Дэн поколебался.
— Я всегда пытался заставить отца рассказать мне об этом, — сказал он. — Но он молчал. Так бывает. Никто не знает, как подобрать слова.
— Любые слова лучше, чем ничего.
— Да.
— И вы знаете.
— Что?
— Вы умеете подбирать слова.
Он стоял лицом к лицу с ней. Низкий квадратный лоб, глаза моряка. Так похож на отца.
— Я всегда в глубине души хотел написать об Артуре и остальных, — сказал он. — В день, когда они исчезли, моя жизнь изменилась. Моя семья тоже изменилась. Отец не смог с этим справиться. Я тоже. Когда я вырос, я попытался взять верх над морем, сочиняя о нем романы, но так и не смог, потому что одна история все время просила, чтобы ее рассказали. Мортхэвен больше не был прежним после их исчезновения. До этого никто не знал о нашем городе. У детей было счастливое детство, потом они вырастали и уезжали, привозили своих детей на каникулы, чтобы они посмотрели на лодки и «Деву» и пособирали крабов на берегу. И тут все это прекратилось.
— Вы не смогли принять тот факт, что ответ не был найден, — сказала Хелен.
— Нет, не смог.
— Но его нет.
Он расстегнул сумку.
— Это не помешало мне искать. Много лет я спрашивал всех, кто был готов меня выслушать. Я предлагал загадку: трое смотрителей пропадают с маяка, как думаете, что с ними случилось?
— А вы что думаете?
Он вытащил стопку бумаги в пластиковом конверте, перетянутом резиновыми лентами крест-накрест.
— Вот она, — сказал он. — Ваша книга.
— Моя?
— И кстати, вы были правы. В конце концов это оказалось совсем не то, что я замыслил.
— Вы разочарованы.
— Нет, — возразил он. — Наоборот.
Он снял ленты.
— Странно думать, что там больше никого нет. — Он прошел по камням к краю мыса. — Что они все автоматизированы. Больше нет смотрителей. Ни вахт, ни опозданий. Какое-то время назад я был рядом с ней. Хорошая погода, я подумал, ладно, папа, это ради тебя. Сейчас у меня странное чувство. Наверное, оно возникает рядом с любым маяком, но особенно рядом с башней. Знание, что они покинуты. Весь этот камень, лестница вверх, и внутри никого. Странная атмосфера. Как будто там что-то есть, правда? Когда я там был, мне показалось, что так. Что это возможно.
— Что Артур мог стоять там на площадке, — сказала Хелен, — и махать вам рукой.
— Некоторые люди до сих пор думают, что они вернутся.
— Надеюсь, вы не из их числа.
— Почему?
— Это нереалистично.
— Сам предмет нереалистичен.
— Все равно.
— Думать, что они выжили?
— Думать, что они вернутся столько лет спустя. — Хелен встала рядом с ним. — Артур ушел. Он уже не вернется. Вы говорите, вам нужны ответы, но мне нет. Не уверена, что они вообще были мне нужны. Мне нужны принятие. Покой. Надежда. Потребовалось двадцать лет, но я близко.
