— Позвольте поднять вам настроение еще больше, дорогой мой Николай Иванович?..
— Я весь во внимании?
— До меня дошел слух, что проект Манчжурской железной дороги
[28] получил лестную оценку самого государя императора.
— О?! Ну не томите же — подробности, как можно больше подробностей!..
В отличие от своего начальника Духовского, всеми силами лоббировавшего прокладку конечного участка Великого Сибирского пути по землям Забайкальской и Амурской губерний, Гродеков был давним и последовательным сторонником железной дороги через китайскую Манчжурию. Всегда приятно отщипнуть кусочек соседских территорий в свою пользу — а уж ежели это слабый в военном отношении Китай, тогда и вовсе сам бог велел!
— Один мой приятель, близкий к соответствующим кругам, утверждает, что государь склоняется к варианту с образованием соответствующего акционерного общества. Русско-французского, скорее всего. С предоставлением оному всех необходимых концессий, дабы как можно более полным образом использовать производительные силы частного капитала.
«И даже на взятки не пришлось особо тратиться — вернее, не больше обычного».
Убрав отчет в дальний лоток, Александр счел, что на сегодня его служебный долг исполнен, и даже частично перевыполнен. Мало того что пятница, так еще и траур по безвременно усопшему дяде царствующего самодержца настоятельно рекомендовал поелику возможно сократить присутствие на служебном посту.
— Двадцать процентов необходимых сумм вложит казна, еще двадцать пять-тридцать — частные русские финансовые учреждения, все остальное внесет консорциум из шести французских банков.
«Первый из которых имеет прямое отношение к потомкам одного хитроумного еврея, и еще два находятся в статусе союзных. Вот пускай барон Альфонс Ротшильд и попробует построить пробную версию КВЖД
[29] — а я посмотрю, чем ему помочь в сем нелегком деле».
— Кстати, один мой компаньон прислал на пробу несколько новинок. Надеюсь, вы не откажетесь помочь мне в их беспристрастной оценке?
Сбитый с толку столь «плавной» сменой темы разговора, Гродеков молча наблюдал, как из недр стального несгораемого шкафа для важных бумаг появляются три красиво оформленных упаковки.
— Это у нас что?.. Тутовое бренди.
Если верить этикетке, то внутри литровой емкости плескался светло-коричневый нектар крепостью в восемьдесят полновесных градусов.
— Текила из сока голубой агавы.
Водка из далекой Мексики отличалась приятным золотистым цветом, и крепостью всего в полсотни градусов. Пятьдесят пять, если точнее.
— Мескаль?..
[30] Гм, видимо, что-то сугубо местное. Николай Иванович, ваше слово: с чего начнем?
Отставив квадратную бутылку чуть подальше, Гродеков удостоверился, что и на ее этикетке присутствует хорошо знакомый ему товарный знак товарищества «Н.Л.Шустовъ съ Сыновьями». Сколько он в свое время выпил «Рябины на коньяке», «Рижского бальзама» и знаменитой «Зубровки»! Да и простонародными «Спотыкачем» и «Ерофеичем» по молодости лет не брезговал…
— Князь, ну право же?.. Мы ведь на службе.
— Так не пьянства окаянного ради, а токмо здоровья для?.. Опять же, и повод весомый имеется.
— Это вы о безвременно покинувшем нас?..
«Действительно, мог бы и пораньше дуба врезать дорогой наш Алексис!»
— Да-да, о нем. Достойно жалости, конечно.
Чпок!
Раскупорив мескаль, гостеприимный хозяин разлил двадцатипятиградусную «затравку» по хрустальным емкостям. Не с тутового же бренди начинать?
— Благодарю-с!..
Приняв и неспешно выцедив бокал аперетива
[31], Николай Иванович аккуратно промокнул специальным платочком кончики губ и усы. Провел рукой по начавшей седеть аккуратной бороде, довольно кашлянул и явственно покосился на бутылку с… хм, «соком из самой сердцевины голубой агавы».
— И как вам?
— Весьма-с!..
Бутылка с текилой моментально сдалась напору опытных рук — но исключительно по причине винтовой пробки.
— Победа, Александр Яковлевич, победа!!!
«Вот же… не кабинет, а проходной двор какой-то!»
Вошедший быстрым шагом генерал-губернатор Духовский выглядел весьма возбужденным — правда, в самом хорошем смысле этого слова. Глаза горели, большие усы грозно топорщились, в правой руке белел бланк телеграммы-«молнии», а сама фигура выражала крайнюю радость и чуть ли не победный экстаз!.. В общем, сразу было понятно, что его превосходительство распирает какая-то важная новость. Наткнувшись взглядом на картину дегустации алкогольных напитков, глава военной и гражданской администрации Приамурья резко остановился и с недоуменной укоризной протянул:
— Господа?!
— Сергей Михайлович, прошу не судить строго: мы сочли уместным немного помянуть светлую память его императорского высочества Алексея Александровича.
— О!..
Недовольная складка меж седых генерал-губернаторских бровей немедля разгладилась — а заместитель Духовского с некоторым удивлением обнаружил на столе третий бокал, накрытый тоненьким ломтиком черного хлеба.
— Ну в таком случае, полагаю…
Четвертый бокал составил компанию своим собратьям — и, разумеется, недолго пустовал.
— Светлая память и вечный покой.
Дружно приняв опечаленный вид, уже три высокопоставленных чиновника слегка злоупотребили служебным положением (в пределах ста грамм текилы, не больше), помянув почившего в бозе генерал-адмирала.
— Кстати, господа: вы в курсе, что уход из жизни великого князя сопровождался неким скандальным происшествием?..
Общеизвестно, что мужчины, в отличие от женщин, не сплетничают, поэтому два генерала просто уставились на надворного советника с явным вопросом в глазах — и не менее явным пожеланием того, чтобы он всенепременно продолжил свой, хе-хе, доклад.
— Как мы знаем, его императорское высочество скоропостижно скончался от сердечного приступа в своем парижском особняке. Так вот: той же ночью неустановленные личности похитили коллекцию драгоценностей великого князя, а также совершили насилие над его последней… гм, пассией.
