— Машинное, объявляю десятиминутную готовность к сбросу.
Пока он отдавал распоряжения, штурман как раз отщелкнул защитный колпак на очередном приборе. Привычными движениями подкорректировал положение тугих верньеров, вводя поправки на скорость, высоту полета и ветровой снос — после чего буквально влип лицом в резиновые наглазники оптического прицела. Кто-то скажет — бомбового. Скажет, и будет полностью не прав, ведь дирижабли серии «Чайка» были абсолютно мирными воздушными судами! Хотя, конечно, кое-какое оружие на борту все же несли: ракетницу с тремя дюжинами разноцветных зарядов и гладкоствольный дробовик с полусотней патронов — но все это входило в комплект выживания (не дай Бог, конечно!) при возможном крушении.
— Принять самый малый ход.
— Есть самый малый!
— Приготовиться к сбросу!..
Приветствуя «Чайку», с лысой вершины безымянной высоты ввинтилась в небо пара красных огоньков — и чем ближе подплывал к ней дирижабль, тем отчетливее виднелось, что до появления людей холм обладал вполне себе густой «прической». Тем временем меж капитаном и навигатором завязался размеренный диалог:
— На курсе, высота двести, скорость три!
— Подтверждаю снятие стопоров-предохранителей… Люк открыт.
— Вижу сигнал с земли о готовности к приему груза!..
— Внимание экиипаж, приготовиться к сбросу… Штурман, отсчет.
— И-три, и-два, и-один, ноль… Сброс!!!
Стоило только прозвучать на мостике последней команде, как из дирижабля вывалились три очень больших мешка и два сравнительно маленьких — каждый из которых был плотно упакован в веревочную сетку. Захлопали, раскрываясь, белые парашюты, превратившие стремительное падение в плавное и медленное. Подпрыгнул вверх воздушный исполин, разом «похудевший» почти на тонну, засуетились внизу похожие на мелких мурашей люди, готовясь к приземлению желанных «гостинчиков»… Лишь грузу было все равно. Гороховая, гречневая и рисовая крупа, кофе в зернах и растворимый, упаковки с чаем — все это жестоких ударов о деревья и землю ничуть не боялось. Одежда взамен потрепанной и порванной, охотничьи боеприпасы, относительно свежая пресса, почта и прочие полезные мелочи — так же были равнодушны к подобным испытаниям. И только разные вкусные деликатесы вроде сыра, шоколада и мятных леденцов, запас лекарств и бочоночек спирта (исключительно для медицинских целей, ага) отправились вниз отдельно и с двойным комплектом парашютов, так что в их мягком приземлении можно было не сомневаться.
— Все штатно.
Два коротких слова завершили плановую операцию снабжения одной из геологоразведочных партий Русской дальневосточной компании — а заодно разбавили рабочую атмосферу ощущением хорошо выполненной работы.
— Штурман, курс на Хабаровск.
— Есть!
Через два часа малый транспортник успешно покинул бескрайнее таежное море, чуть довернул и поплыл над широкой гладью Амура — капитан же, отодвинув от себя полетный журнал, решил взбодриться чашечкой горячего чая. Крепкого, и вприкуску с плиткой молочного шоколада. Ибо заслужил! Того же мнения придерживался и навигатор, тоже бывший завзятым сладкоежкой — вот только насладиться приятными моментами службы им помешал неожиданный звонок:
— Тр-ррр!
Слушая доклад, старший офицер почему-то уперся взглядом в приборы, показывающие скорость и высоту. Младший тоже уделил им внимание, правда, попутно он установил кружку из нержавейки в специальный зажим, и лишь потом вопросительно вскинул брови.
— Выводи четвертый в резерв, пойдем на первом и третьем.
Вздохнув, штурман взял кружку обратно: все же правильно говорят, что человек ко всему привыкает!.. В первый раз, когда у них прямо в полете один за другим отказали сразу два мотора — вот тогда да, и паника была, и молитвы «Господи, спаси и сохрани!!!». Высота полторы версты, до ближайшего селения тоже добрая сотня… Если напрямик топать, конечно. А тут из одного двигателя дым с искрами валит, второй неприятно звенит и захлебывается, продольные балки корпуса скрипят!.. Перепачканный маслом механик бешено крутит гайки, оба трюмных матроса носятся в поисках возможной утечки водорода, рулевые так сжали штурвалы, что едва сок из бакелита не выдавили… Да уж!!! Сейчас-то со смехом вспоминают, а тогда едва не поседели всем экипажем.
— Черт знает что!..
Стоило командиру корабля положить трубку, как треск моторов, и без того изрядно приглушенный двойными стеклами обзорных иллюминаторов и пробковой обшивкой стен, ослаб еще сильнее — а указатель скорости сам по себе с печальным звоном переполз с положения «Самый полный» на «Средний».
— Что на этот раз?
Не отрываясь от описания чрезвычайного происшествия в полетном журнале, двадцатилетний капитан Иван Федорович Бусыгин недовольно дернул щекой:
— Механик уверен, что полетели коренные подшипники. Еще стружку обнаружил в маслофильтре — так что цилиндрам тоже конец. Вдобавок и четвертый движок греться начал…
Навигатор (и по совместительству лучший друг голоногого детства) степенно огладил жиденькую бородку и усы.
— Слышал я, что скоро на новые моторы переходить будем — ЯМЗ-90. И «лошадок» на четверть побольше, и время до капремонта удвоится.
Переглянувшись, офицеры «Чайки-3» дружно вздохнули, потому что вопрос с двигателями на их транспортнике был самым больным — ломались, сволочи! Звенели подшипниками, перегревались, жрали масло как не в себя, и стабильно подводили в самые ответственные моменты. Но ладно бы только это! Воздушным исполинам требовались специально оборудованные аэродромы с умелыми причальными командами, стальные причальные вышки, особо качественное топливо и смазки, высококвалифицированные техники… Друзья как-то ради интереса прикинули траты на «прокорм» и обслуживание одной лишь своей привередливой ласточки, поглядели на итог с пятью нулями и тихо ужаснулись. А ведь в небесах Дальнего Востока летал не один транспортник, а сразу три! Нет, все же любой дирижабль был не средством передвижения, а немыслимой, невозможно-дорогой роскошью, недоступной простым смертным. Собственно, то же касалось и мелких государств, и даже вполне себе крупных — на данный момент только Российская империя и Второй рейх строили и активно использовали малые, средние и большие транспортники, что же касается остальных… Ну, Франция старательно пыталась догнать и перегнать, прикупив «на пробу» пару штук средних «Альбатросов» и стараясь раздобыть чертежи трехсотметрового гиганта «Кондора». Северо-Американские Соединенные Штаты решили выждать, когда развитие русских «птичек» и германских «Цеппелинов» позволит им уверенно пересекать Атлантический океан — и желательно с десятками тонн в грузовом трюме. Что же касается Англии, то она традиционно заботилась лишь о своем морском могуществе, считая дирижабли бестолковыми игрушками континентальных держав. Остальным странам оставалось или копить деньги и договариваться о рассрочках, или усиленно делать вид, что не очень-то и хотелось. В смысле — тратиться на безумно дорогое баловство, не имеющее военно-практического применения.
