В общем, время для психологических опытов было несколько неудачным. Поэтому оставалось прекратить заниматься ерундой…
«Наблюдением военных чиновников в естественных условиях, ага».
И решить, как будет лучше. С новым главой сухопутного ведомства Куропаткиным договориться об открытии специализированного училища для нижних чинов было дешевле, но дольше по времени. Решить вопрос через прикормленных великих князей — совсем наоборот: заметно быстрее, и настолько же затратнее. Еще мог оказать содействие начальник Главного военно-технического управления генерал-лейтенант Вернандер — однако, как и любой высокопоставленный военный, лишнего риска сей государственный муж не любил.
«Надо бы провентилировать с ним вопрос насчет армейских связистов, может, чего и выгорит. М-да. Какой же русский не любит быстрой езды? Да тот, кому приходиться за нее платить из собственного кармана! Похоже, путь-дорога мне к великому князю Сергею Михайловичу. Вроде бы его любимая Малечка как раз ноет о новом ожерелье — и о том, что ей приглянулась какая-то дача?»
К большому сожалению князя, прошлый военминистр Ванновский так и не смог пропихнуть через игольное ушко высочайшего одобрения свой давно назревший (перезревший даже!) проект о единой, стройной и вполне логичной системе унтер-офицерских училищ. Нет, надежа-царь вполне соглашался с тем, что служить в армию нынче идут не самые лучшие представители дворянского сословия. Разумеется, были семьи, поколениями дававшие империи хороших генералов и военных администраторов… Были, да потихоньку сплыли. Не все, конечно, далеко не все! Но сухая статистика безжалостно показывала, что все меньше дворянских недорослей надевали юнкерскую форму, выбирая путь служения Вере, Царю и Отечеству — и все больше юношей отдавало предпочтение презренному металлу и личному комфорту, поступая в гражданские учебные заведения. Где они усердно учились на инженеров, юристов или финансистов, а затем прекрасно устраивались в жизни, свысока поглядывая на неудачников в погонах. Так вот: все это государь Николай Второй признавал (хотя и нехотя), и не возражал против того, что сложившаяся ситуация просто-таки вопиет к переменам. Но как только речь заходила о том, чтобы увеличить в Русской императорской армии число унтер-офицеров и фельдфебелей, передав им часть офицерских обязанностей — и за счет этого парировать вечную недостачу толковых низовых командиров… возникало полное впечатление, что у самодержца и хозяина земли Русской наступал кратковременный паралич умственной деятельности. Царь вел себя как хорошенькая девушка, получившая слегка неприличное, но очень интересное для нее предложение — не говоря в ответ ни твердого да, ни категоричного нет…
Ц-зинь!
Короткий мелодичный звонок вырвал Александра из размышлений. Слегка дрогнула занавеска на окне, позволяя увидеть хорошо знакомый дворец Юсуповых на набережной реки Мойки…
«Покой нам только снится».
Глубокий вздох, резкий выдох — и вместе с ним до срока исчезает «служебная» маска вежливого внимания с оттенком холодного высокомерия. Теплеют янтарные глаза, на лице проявляется смесь искренней благожелательности и легкого предвкушения приятной компании… Он ведь приехал к давней подруге на званый обед в малом кругу, здесь официоз неуместен! Да и запускать в оборот несколько полезных слухов лучше всего за милой дружеской болтовней.
— Ваше сиятельство.
Поклон знакомого лакея, забравшего перчатки и головной убор; еще один слуга, сопроводивший его вверх по парадной лестнице — и третий, объявивший довольно улыбающейся хозяйке о прибытии гостя.
— Я ждала вас несколько раньше!..
— Зинаида Николаевна.
Поцеловав надушенную чем-то нежно-терпким ручку, мужчина совсем было собрался выдать стандартную «отмазку» всех военных и чиновников — но хозяйка громадного дворца его опередила, сложив руки на поистине осиной талии:
— Понимаю, и не упрекаю: для моего супруга служба тоже стоит на первом месте.
Легчайшая тень, промелькнувшая в глазах светской львицы, лучше любых слов намекнула, что не все так просто, как она говорит. Или граф Сумароков-Эльстон служил как-то не так, или с самим Феликсом Феликсовичем было что-то не то…
«Или все сразу? Надо бы озадачить Службу наблюдения, чтобы прояснили этот вопрос — да и вообще собрали дополнительный материальчик».
Тем временем они дошли до Голубой гостиной, где новоприбывшего встретил кислой миной известный придворный живописец Серов, и вполне нейтральной улыбкой — тайный советник, гофмейстер
[119] и обер-шенк
[120] граф Павел Сергеевич Строганов. Один из последних представителей известной фамилии слыл давним ценителем и коллекционером живописи, умеренным меценатом и просто хорошим человеком весьма добродушного нрава — в отношении людей своего круга, разумеется.
— День добрый, господа.
Впрочем, сдержанность их чувств и приветствий вполне компенсировалась весьма милой улыбкой младшей сестры хозяйки, княжны Надежды Николаевны. А уж как расцвел наследник княгини Юсуповой, княжич Николай!.. В глазах пятнадцатилетнего отрока прямо-таки светилось легко читаемое — «Спаситель вы мой!!!»
— Александр Яковлевич!
И если душевный порыв отчаянно скучавшего среди взрослых разговоров подростка был прост и понятен, то с Надей все было сложнее. В живописи восемнадцатилетняя красавица разбиралась весьма прилично (получше многих искусствоведов), и беседы на высокохудожественные темы утомить ее не могли. Талант очаровывать собеседника и управлять течением разговора у сероглазой Снежинки тоже наличествовал — причем изрядно отточенный регулярной практикой под чутким руководством старшей сестры. Так что заскучать в обществе придворного художника и престарелого графа-коллекционера она ну никак не могла.
— Надежда Николаевна.
Поэтому или княжна как-то уж слишком сильно обрадовалась именно его приходу — или же имеет место быть некая интрига, в которой скромная персона одного «опоздуна» занимает центральное место. Хотя?.. Если бы Александр специально не развивал в себе умение чувствовать людей… Хм, пожалуй, откровенная приязнь младшей хозяйки так бы и осталась незамеченной.
«Впрочем, никогда не считал себя великим знатоком женских сердец и логики. Эх, и посоветоваться не с кем!..»
— Николя.
Дойдя до круглого стола, князь непринужденно передвинул единственный свободный стул таким образом, чтобы удобнее видеть диван, по углам которого расположились сестры Юсуповы. Заодно все гости как на ладони и не надо вертеть головой, да и два из трех входов в гостиную под контролем — а от последнего до него порядочно идти. И ничего это не паранойя!..
