— Правила высочайше утверждены, и в обозримом будущем вряд ли будут пересмотрены!.. Не говоря уже о том, что в казне просто нет таких денег, и взяться им неоткуда.
— В любом законе или уложении, ежели постараться, можно непременно отыскать одно-два подходящих исключения. Однако же, дальнейшая наша беседа вряд ли будет продуктивной без вашего хотя бы поверхностного знакомства с предметом обсуждения…
Под прямо-таки понукающим взором князя, министр финансов нехотя нацепил пенсне и раскрыл папку-«гадюку».
— Так-с, что тут у нас? Кредитная линия в размере… Для устройства ряда химических фабрик, список коих в приложении нумер один? Также имеется в виду и устроение заготовительных предприятий по добыче необходимого для работы фабрик сырья — как и некоторых смежных производств, отсутствующих в настоящее время, но безусловно необходимых для?.. Гм.
Поглядев на вымогателя, покушающегося на нежно любимую и бережно хранимую имперскую казну, статс-секретарь весьма выразительно вздохнул и вновь вернулся к тексту, уделив особое внимание не только разделам об обеспечении просимого кредита…
— Александр Яковлевич, и вы согласны так рискнуть?! В случае неудачи, это же верное банкротство, а то и полное разорение?..
…но и желаемым условиям предоставления долгосрочного займа:
— На двадцать лет под три с половиной процента годовых, да еще и с отсрочкой первых платежей на четыре года?! Князь, да где же вы такие условия видели?
Всем своим обликом демонстрируя праведное (и вполне справедливое!) возмущение, министр не забывал перелистывать страницу за страницей, подбираясь к «приложению номер раз». А потом и «номер два», еще более интересного ввиду наличия в нем перечня продукции, которую планировалось выпускать на будущих химических фабриках и комбинатах.
— Э-э-э?.. Кхм, изрядно.
Очень внимательно прочитав все четыре страницы убористого текста, влиятельнейший вельможа грустно вздохнул и неподдельно опечалился. Ах, если хотя бы четверть поименованного в списке выделывали в России — как бы стало хорошо!..
— Сергей Юльевич, я прекрасно понимаю, что прошу от вас невозможного.
— Именно. Как, по-вашему, я проведу решение о кредитной линии в Кабинете министров?
— Министр просвещения Ванновский, главы Военведа и Морведа, и министр путей сообщения князь Хилков весьма сочувствуют идее развития в Российской империи собственных предприятий химической промышленности.
— В самом деле?
Сняв, неспешно протерев и вернув обратно пенсне, статс-секретарь предпринял еще одну попытку вежливо отказать:
— Не уверен, что ваше начинание встретит такое же сочувствие в Государственном совете. А без его одобрения…
— Именно поэтому его императорское высочество Михаил Александрович вскоре переговорит с государем на интересующую нас тему. И если великий князь будет достаточно убедителен, то число акционеров «Химпрома» несколько увеличится.
— О?! Так это же совершенно меняет дело! В случае успеха переговоров, разумеется.
Поглядев на гостя, хозяин отчетливо понял: надеяться на лучшее не стоит. А ведь Сергей Юльевич так старался, «сжимая» денежную массу бумажных денег для скорейшего перехода на золотой стандарт! Теперь, похоже, ему придется как-то парировать вброс в обращение почти трех сотен миллионов ассигнационных рублей… Ну или в ближайшие два-три года изыскать где-то дополнительные двести тонн золота. Мелочь, право!
— Но в таком случае мои дружеские советы вам попросту и не нужны.
— Наоборот, они будут просто бесценны! Ведь государь обязательно поинтересуется вашим мнением — и мы прекрасно знаем, что именно оно и будет определять, состоится ли положительное решение по столь важному для нас вопросу.
Вот теперь Витте действительно все осознал и проникся. Побарабанив пальцами по столу, и ковырнув ногтем подсохшее чернильное пятнышко, имперский казначей выразил осторожное сомнение:
— Александр Яковлевич, но ведь в казне действительно нет необходимых сумм…
— Зато есть право эмиссии, позволяющее допечатать необходимый денежный объем. Деньги пойдут на оплату механизмов и материалов, выделанных внутри империи, трудиться на строительстве тоже будут работники из крестьян и мастеровщины — так что небольшой дополнительный выпуск ассигнаций, будучи наполнен товарным содержимым, послужит исключительно на пользу российской экономике.
— Все-то вы знаете, князь.
— Ну до вас мне в любом случае далеко. А что, неужели у империи с финансами действительно… не вполне?
Выдав что-то среднее между кашлем и фырканием, Сергей Юльевич всадил чернильную ручку в малахитовый стаканчик-держатель:
— Не вполне? Это, знаете ли, еще мягко сказано — мы с трудом исполняем даже наш нынешний весьма скромный бюджет!.. Но если бы дело было только в этом…
Раздраженно поморщившись, главный государственный казначей отпихнул от себя блокнот.
— Есть у нас два ведомства, которые очень любят входить к государю с предложениями о дополнительных ассигнованиях сверх уже утвержденного бюджета. И аппетит у них, я вам доложу!!!
Переставив папье-маше из одного угла в другой, и еще раз щелкнув кончиками ногтей по обложке блокнота, Витте добился желаемого совершенства композиции.
— Великий князь Александр Михайлович ровно с ума сошел, требует и требует денег на новые крейсера и броненосцы, постоянно придумывает какие-то нелепые новшества, желает проводить учения — и непременно с боевыми стрельбами…
Скинув пенсне в подставленную ладонь, хозяин кабинета достал бархотку и начал вдумчиво полировать стекло.
— Новый военный министр Куропаткин ничем от него не отстает, а скорее уж стремится во всем превзойти! Взять хоть последнюю его идею о необходимости проведения в западных округах больших маневров — причем каждый год?! Каково, а? От семи до двенадцати миллионов рублей для того, чтобы господа военные могли немного прогуляться по дикой природе и отдохнуть от жен и городских квартир. Ей-богу, я уже ностальгирую по тем временам, когда Военведом управлял генерал Ванновский…
Папочка с обоснованием кредитной линии для «Химпрома» словно сама по себе переехала в верхний ящик стола, к уже лежащим там трем укладкам.
— К слову о нем: дражайший Петр Семенович удивительно быстро освоился в должности министра народного просвещения — и теперь в обществе все только и обсуждают недавний указ государя императора об устройстве сразу четырех новых Политехнических институтов в Ярославле, Казани, Владивостоке и Хабаровске. И никто уже не помнит, что я еще пять лет назад предлагал то же самое, только в Варшаве, Киеве, Москве и Петербурге!..
«Все я прекрасно помню — и в особенности, сколько денег ушло, чтобы утопить это твое предложение…»
— Если я правильно помню, вы ратовали именно за университеты. Ванновский же добился высочайшего одобрения на институты, а это несколько разные… гм, вещи?
