— И все же! Нет, я допускаю, что в Санкт-Петербурге новый университет видится излишним, да и в Москве проще и быстрее расширить уже имеющиеся заведения. Также мне понятны сомнения государя касательно Варшавы — поляки печально известны своей склонностью к вольнодумству и бунтам. Но князь, чем им так не угодил Киев? Тот самый Киев, который мать городов русских?
Александр немедленно изобразил, что всецело разделяет благородное негодование народного просветителя — и даже принимает заслуженный укор. Да и чего бы и не принять, если оба собеседника доподлинно знали, кто именно проталкивал решение основать небольшие Политехи подальше от столичных городов — а ко всему, вдобавок еще и открыть в Хабаровске отделение Владивостокского института востоковедения? Кто-то скажет: ага, разведчиков будут готовить! И будет в корне неправ, потому что «географов» выпускает совсем другое заведение — а вот хороших переводчиков (особенно военных) Российской империи определенно не хватает… Однако, возвращаясь к укору одного и виноватости другого: еще немного поплакавшись о непомерных тратах казны на развитие железнодорожной сети империи, статс-секретарь посчитал, что с прелюдиями можно уже и заканчивать — после чего огласил цену своей помощи:
— Александр Яковлевич, помните, я как-то предлагал вам перейти из Военного ведомства в Министерство финансов. Вы, случаем, не надумали?
«Ну вот, начинается…»
— Гхм. Предложение лестное и заманчивое, не скрою. Но мне несколько неясно, чем именно я могу быть вам полезен, и в качестве… кого?
— Ну как же?! И вам, и тем более мне уже давно ясна необходимость разделения Департамента торговли и мануфактур на два отдельных и полностью самостоятельных учреждения!.. Разумеется, вопросы торговли, пошлин, налогов и акцизов останутся в ведении нынешнего директора департамента Ковалевского.
Закончив полировать линзы, министр убрал оптику в небольшой футлярчик и перешел непосредственно к конкретике:
— В ведение Промышленного департамента планируется передать фабричную инспекцию, комитет по техническим делам, особое присутствие по рассмотрению жалоб на действия фабричной инспекции, и Главную палату мер и весов — любимое детище господина Менделеева…
Если отбросить всю словесную шелуху, то почтеннейший государственный муж хотел лишь одного. Чтобы его наконец избавили от необходимости разбираться с желанием пролетариев жить и работать по пресловутому «агреневскому кодексу» — и категорическим нежеланием фабрикантов вводить этот самый кодекс! Ну и, соответственно, чтобы не было всех этих забастовок с одной стороны и ответных локаутов
[135] с другой. Что за манера такая у нынешних заводчиков: чуть какие волнения — сразу полицию или казаков вызывать? Времена-то нынче иные, господа мои, и прежней палочной дисциплиной от рабочей скотинки многого не добьешься! Эвон в представителей власти уже постреливать начали — так что теперь, прикажете к казачьим сотням по батарее конной артиллерии прикреплять?!
— Ну что же… Должен признать, что сама мысль набраться ценного опыта — да еще и под вашим непосредственным руководством, Сергей Юльевич, меня весьма воодушевляет. Недаром ведь говорят, что лучше с умным потерять, нежели с глупым найти?
Лесть была столь уместной и качественной, что хозяин кабинета поневоле улыбнулся. Усадив в кресло директора Промышленного департамента самого Агренева, министр сможет столько всего «потерять и найти», что мало не покажется никому — и в особенности недругам самого Витте!
— Есть лишь один незначительный момент, который меня несколько смущает.
Блеск вельможной улыбки несколько поблек, но все еще впечатлял — ведь принципиальное согласие уже прозвучало.
— До недавнего времени в моих планах было выслужить военного советника…
— Право же, Александр Яковлевич, это совершенные пустяки! Могу твердо обещать вам коллежского советника сразу по вступлении в должность — а с вашими способностями, вы года через три и до статского советника дорастете!..
Одним лишь жестом выразив как отрицание, так и сожаление, гость едва заметно вздохнул:
— Мне необходим именно указанный мной чин. Дело в том, что при определенном желании он может быть конвертирован в подходящие должности не только по линии Военного министерства, но и практически в любом статском ведомстве.
Витте откровенно не понимал, в чем тонкость, или хотя бы сложность момента — до тех самых пор, пока князь не раскрыл кое-каких своих планов:
— Я сомневаюсь, что мои способности позволят мне в будущем занять пост министра финансов.
Сергей Юльевич от таких слов как-то немножечко напрягся.
— Но вместе с тем, полагаю, их все же достаточно, чтобы возглавить Военвед. Со временем, конечно.
Незаметно выдохнув, статс-секретарь одобрительно покивал — столь здравый, и в то же время безопасный для себя карьеризм он только приветствовал.
— К сожалению, определенные обстоятельства делают невозможным мое досрочное производство, поэтому я прошу определенную отсрочку: год, быть может полтора — но никак не больше. После этого вы можете всецело на меня рассчитывать.
Заодно и вопрос с предоставлением кредитной линии так или иначе решится — и это Витте тоже прекрасно понимал. Проблема была в том, что Агренев как глава департамента был ему нужен, что называется, еще вчера!
— А вы не будете возражать, ежели я сам продвину решение этого вопроса?..
— В этом случае я заимею дурную славу «скороспелки», получившего чин в обход установленных правил — с весьма прискорбными последствиями для моей репутации в глазах русского генералитета. Увы, но некоторые негласные традиции в военной среде лучше и не пытаться обойти.
Видя, как неподдельно расстроился главный имперский казначей, князь поинтересовался — а нельзя ли в качестве временной меры просто усилить его совместительство? Как крупный фабрикант и исполнитель казенных контрактов, он уже давно числится внештатным чиновником по Министерству финансов. Так что мешает Витте официально ввести его в штат, не нагружая при этом должностью?.. Тем же германским промышленникам совершенно неважно, в качестве кого принимать русского коллегу: как чиновника особых поручений канцелярии Военного министра, или же в ипостаси такой же особой «чернильницы» Минфина. Французским деловым кругам вообще плевать, в каком статусе к ним пожалует известный оружейный магнат: главное, пусть приедет, а уж темы для бесед обязательно найдутся — и насчет частных интересов, и насчет государственных!.. То же самое относится и ко всем остальным. Ну а для внутреннего употребления достаточно просто титула и фамилии; должности и чины Агренева можно вообще не упоминать.
— Что же, такой образ действий… видится мне вполне подходящим.
Покинув свое место, Витте приблизился к вставшему гостю и протянул руку, окончательно закрепляя их небольшой, но такой важный договор. Однако не успели они обменяться положенными по этикету фразами прощания, как в кабинет без стука зашла супруга министра финансов.
