Штибер поставил свой бренд на германскую, русскую и другие отделы военной полиции, как и на промышленный шпионаж. И эта неусыпная бдительность, которая не давала передышки оппозиционерам, мечтателям или иным сторонникам политически заблудших и социально неимущих индивидуумов, позволила приписать некоторые детали тайной организации и беспощадной техники заразной форме пруссачества Вильгельма. Однако досье не являлись его изобретением. Самые основы секретной службы, возродившейся во Французской республике после победы Германии, унаследованы были не столько от Штибера, победоносного противника, сколько от Фуше и даже де Сартина, всеми забытого роялиста.
Во времена Коммуны подручные Тьера сожгли множество полицейских досье. Уголовный мир был весьма этим обрадован, но радость эта длилась недолго, ибо одним из первых актов восстановленного консервативного правительства явилось распоряжение о восстановлении бесценных досье. Это была огромная работа, требовавшая наведения справок во всех тюремных, судебных и газетных архивах и хранилищах публичных документов. Однако за два года пять миллионов новых отчетных материалов были готовы и помещены в восемь тысяч ящиков. «Вся вопиющая клевета и грубые разоблачения, которые составляли основу этих документов» несомненно могли считаться чисто республиканской работой в стиле хитрого де Сартина. Тогда как мертвая рука Жозефа Фуше направляла секретную службу, когда она взялась за генерала Жоржа Буланже.
Адъютант генерала, некий Жоржет, был полицейским сыщиком, так же как и его возлюбленная, старательная горничная любовницы Буланже, мадемуазель де Боннемен. Когда генералу пришлось бежать в Брюссель, адъютант вместе с горничной последовали за ним. Буланже опасался, как бы тайная полиция не пронюхала о его побеге. Его могли спокойно арестовать еще до того, как поезд пересек границу, однако полицейским агентам было дано указание лишь сопровождать незадачливого «беглеца», поскольку он утратил былую значимость.
Французская республика, несмотря на контрибуцию, которую из нее выколачивали пруссаки, отыскала средства для поддержания полицейского шпионажа, который тактично уважал все наименее демократичные бурбонские и бонапартистские традиции. Майор Артур Гриффитс, видный полицейский авторитет Великобритании, был обескуражен, обнаружив в Париже шпионов «среди всех классов общества даже в наше время; в гостиных, среди прислуги, в театрах, среди журналистов, в армии и среди людей виднейших профессий».
Ознакомившись с историей политической секретной службы во Франции и приготовившись к решительному возрождению военной секретной разведки после ужасающего поражения, нанесенного Штибером и его тайной организацией, мы должны уделить внимание разведывательной и шпионской деятельности банкиров и других влиятельных личностей. Теперь на сцену выходит русский царь, с его собственной гиперболизированной политической полицией, шпионажем и провокациями. Так что мы неминуемо снова попадаем во Францию и встречаем достойного сожаления свидетеля по имени Альфред Дрефус, чьим уделом стало нанести такой резкий удар по разведывательной службе Французской республики, что она поднялась, словно со смертного одра, прикончила своих врачей и набросилась на собственную хроническую заразу.
Глава 48
Тайные покровители разведки
Одним из любопытных фактов этого труда является то, что единственными людьми, которые когда-либо участвовали в частном шпионаже или разведывательных системах, не уступающих по эффективности государственным или политическим заговорщикам, были священники, банкиры, а также преступники. Церковные шпионы оставались по большей части феноменом прошлого, когда временная власть кардиналов, епископов и монашеских орденов зачастую превосходила любую другую власть имущего класса. Со временем хорошо организованные преступные банды и гораздо более надежно утвердившиеся банкирские дома стали использовать некоторые приемы секретной службы ради тех же целей — защиты и наживы. Но только с той разницей, что если преступник стремился получить сведения, чтобы, когда он нарушит закон, его шансы быть пойманным снизились, то банкир эффективно использовал информацию, чтобы доказать, что, если он будет пойман, он не нарушал закон.
Практика добывания профессиональной и надежной информации уже так давно стала краеугольным камнем международного денежного кредитования, что подвиги главных преступников, политиков или клерикалов, а также многих государей и выборных правительств погашались на манер долгов угодливой чеканной монетой.
Правители, клерикалы и непрофессиональные политики интриговали и перешептывались; преступники занимались подслушиванием или воровством. А тем временем банкиры и торговцы платили за информацию такую же высокую цену, как за роскошные ткани и специи или ладан и мирт, доставляемые караванами с Востока. Это было все равно что купить жизнь, несчастье, страховку от пожара или близкое знакомство с придворными кругами — все ради содержания нескольких тощих и юрких шпионов. Изменения в правительстве могут быть повторяющимися; налоги, лишение свободы и смерть — неизменными. Настоящее всегда причиняет боль, а будущее — неопределенно; и даже самым богатым банкирам не всегда по карману оплатить труды истинного провидца.
Когда знаменитые флорентийские банкирские фамилии Де Барди и Перуззи были вынуждены одолжить королю Англии Эдуарду III огромную сумму денег для битвы при Креси, они отправили своих осведомителей в военную зону. Эти шпионы обвились вокруг Эдуарда, сообщили о положении во Франции, о военном превосходстве англичан, о талантах короля как командующего армией, а также о его исключительных шансах на победу. Общая сумма аванса составила 1365 тысяч флоринов золотом.
Благодаря точным флорентийским предписаниям Эдуард и его войска одержали победу при Креси. Но поскольку эти герои так и не вернули своих военных займов, Креси было настоящим разорением его итальянских покровителей. Просто потому, что они зависели от шпионов, а им нужен был прорицатель, который предупредил бы их, что спустя несколько столетий англичанам и всем их союзникам было бы удобно взять в долг еще большую сумму ради того, чтобы обезопасить свой успех, победить и отказаться от уплаты долгов.
Фуггеры из Аугсбурга были крупнейшим купеческим и банкирским домом Германии, который вел дела по всей Европе и не только. Их «Информационный бюллетень» был фактически ассоциированной прессой и превосходил секретную службу, ибо немецкие Фуггеры были для денег тем же самым, чем Гогенцоллерны были для прусской пехоты. Папские выборы были благочестиво профинансированы из бездонных кофров Фуггеров, в то время как они привычно подкупали избирателей Священной Римской империи в пользу кандидата, прошедшего проверку разведывательной службы Фуггеров. Даже прославленный император Карл V был их новоиспеченным фаворитом.
Именно Фуггеры возродили европейское искусство управлять обращением денег и кредитов в том виде, который был известен имперскому Риму и который мы знаем как международное финансирование. Они настолько искусно управляли кредитами и инвестированием своих денег, что посадили рядом с троном не одного финансиста в роли партнера главы правительства. Однако с того времени, когда сэр Фрэнсис Уолсингем привлек лангобардов к задержке снабжения испанской Армады, мы стали свидетелями конфликта между секретными службами и банкирами. Чтобы избежать участия в делах, которые противоречили их личным интересам, великие банкирские фамилии — со средневековых времен до наших дней — процветали в соответствии со скоростью и точностью своих шпионских и разведывательных систем.
