После Англо-бурской войны хорошо организованная секретная служба осуществляла строгий, хотя и тайный надзор за прославленными алмазными приисками, а также за золотодобывающей промышленностью Витватерсранда и смежных округов. Защищая интересы грандиозной алмазной монополии, эта служба издавна мобилизовала признанные таланты для ведения беспощадной войны с разношерстной ордой шпионов, агентов, контрабандистов и ушлых авантюристов братства «Независимых покупателей алмазов». Члены этого братства выглядели как процветающие, солидные граждане, но в Южной Африке они совершали преступление. Так что агенты секретной службы монополистов выполняли полицейские обязанности и проводили уголовное расследование, поэтому здесь о них упоминается только в качестве иллюстрации курь езной проблемы экономических мотивов и патриотизма.
Поскольку Африка является темным континентом, если не в географическом, то в расовом отношении, уместно отметить, что лучшими шпионами и агентами разведки в ту пору были туземные колдуны. Этих хитроумных чернокожих чародеев широко использовали и англичане, и буры. Успех предсказаний колдуна всецело зависел от его наблюдательности, пытливости и умения незаметно выуживать нужные сведения. Окруженный почетом, совмещая обязанности и прерогативы врача, законника и жреца, африканский колдун просто не мог не быть в курсе множества сплетен, слухов и других самых разных сведений. Его популярность в большой степени зависела от умения запоминать все это и использовать в нужный момент. Чему еще требовалось обучать любого, белого или черного, агента секретной службы?
Глава 58
Шпионы Страны восходящего солнца
С беспримерным рвением и быстротой японское правительство и сами японцы наводили западный лоск на свою азиатскую цивилизацию. Но наибольший энтузиазм и способности к подражанию они проявили в организации современной системы политической полиции и военной секретной службы. Разведывательные отделы армии и флота появились задолго до тайной полиции, так как министр микадо (старое английское название императора Японии) не испытывал никаких проблем в течение целого поколения и до недавнего времени, когда японцы вдохновились подражанием радикальным элементам других стран. Однако полное импортирование популярных стремлений — права голоса, свободы печати, повышение зарплаты, уровня жизни и условий труда — неумолимо привело к увеличению числа гражданских шпионов и полицейских информаторов, чтобы не дать взорваться глубоко закопанным бомбам.
Японцы явно бросились подражать не из раболепства или недостатка талантов, а из-за страсти к скорости хода. Неожиданная импровизация полноценной современной цивилизации не оставляла времени для экспериментального расширения по отличительным расовым или географическим признакам. Систематическое использование правительственных или армейских шпионов было таким же экстремальным преобразованием, как отказ от копья или мушкета в пользу магазинной винтовки. В отличие от Монгольской империи или Индостана японцы не разделяли азиатскую традицию власти, поддерживаемой всеохватывающим шпионажем. Такой метод не годился для правящей касты рыцарских автократов, которые правили страной с помощью прямого воздействия, а не тайного запугивания почти до настоящего времени.
Закон или традиции не требовали от старого самурая с новым мечом ожидания следующей войны. Он просто шел до ближайшего перекрестка и пробовал остроту своего лезвия, снеся голову первому попавшемуся простолюдину. У обезглавленного бедолаги не имелось ни оружия, ни навыков защитить себя; и если бы по странному случаю кому-то захотелось справиться о его чувствах, он мог лишь выразить крестьянское желание, чтобы благородное оружие поспешило отправить его к благородным предкам.
Такой дух послушания и покорности с готовностью превратился во взыскательный долг патриотизма. И когда национальное движение консолидировалось, японцы четко осознали необходимость секретной разведки и шпионажа в войне и международных отношениях. В сентябре 1904 года русская охранка арестовала двух японцев, служивших в коммерческих фирмах Петербурга. Они несколько лет прожили в России, но оба оказались офицерами японского флота. Осторожно внедрившись в русское общество, они завязали множество знакомств и связей в торговых кругах, а через их посредство вступили в контакт с личным составом русского флота. Один из этих шпионов, чтобы укрепить свое положение, решил жениться на русской, принял православие и почтительно исполнял все религиозные обряды.
Русско-японская война
Война с Россией 1904–1905 годов засвидетельствовала мировую премьеру японской секретной службы — мощного наступательного оружия. В своих исторических заметках военный комментатор полковник Иммануэль отметил, насколько основательно шпионская организация Японии одолела своего европейского врага. И это несмотря на огромные расходы русского правительства и неизменной опоры на шпионов. Некоторые авторитетные источники зашли настолько далеко, что приписали победу армии микадо выдающемуся старанию японских секретных агентов.
В 1904 году, всего за несколько недель до начала войны между Россией и Японией, агент русской охранки Манасевич-Мануйлов сумел достать экземпляр шифра, которым пользовалось японское посольство в Гааге. Японские шифры особенно сложны и трудны из-за сложности языка, который большинству европейцев сам кажется неким шифром. Благодаря этому шифру русские получили возможность читать всю дипломатическую корреспонденцию враждебной страны в период быстро нараставшего конфликта.
Возможно, такое преимущество лишь ускорило конфликт, поскольку отношение японцев было бескомпромиссным в любом случае. Выгода от обладания всей этой «внутренней» информацией, видимо, принесла не слишком много пользы русским. Японцы, однако, в конце концов заподозрили неладное и перешли на другой, еще более приводящий в замешательство шифр.
Опытный чиновник внешнего отдела русской политической полиции генерал Гартинг был откомандирован в Маньчжурию для организации контрразведки на театре военных действий. Его щедро снабдили деньгами. Но несмотря на то, что ему удалось изловить нескольких японских шпионов, превосходство японской разведки на Дальнем Востоке осталось непоколебимым до конца войны. Российская контрразведка явно уступала японской. Агенты охранки рыскали вокруг каждого японского дипломата или чиновника в Европе, но в зоне военных действий, от Порт-Артура до сибирской границы, хозяйничали японские разведчики.
Осенью 1904 года некий русский солдат, переодевшийся китайцем, был схвачен вблизи японского лагеря и отдан под суд по обвинению в шпионаже. Оправдываться он не стал, и военный суд приговорил его к смерти. Но мужество солдата, достойное поведение и явная преданность родине произвели глубокое впечатление на всех офицеров, которые говорили с ним. После того как приговор был приведен в исполнение, японская разведка отправила в ставку русского главнокомандующего генерала Куропаткина полный отчет о процессе. В нем откровенно восхвалялись мужество и патриотизм солдата-шпиона. Спустя несколько месяцев царское правительство опубликовало это поразительное рыцарское признание. Но из-за пристрастия русских к таинственности имя русского героя не обнародовали даже тогда, когда конфликт с Маньчжурией был закончен.
