И Санкт-Петербург, и Белград под давлением подчинились. Если война на поле боя против двойственной монархии с грозным немецким сообщником была занятием крайне рискованным, Россия уже вела кампанию своей секретной службы против двойной монархии, ориентированную именно на такой период вооруженного, оскорбленного «перемирия». Обиженная Сербия присоединилась к этой тайной борьбе. Механизм насильственного заговора, так же как и искренний энтузиазм в отношении террористических актов, являлись одними из национальных достояний Сербии.
Активное движение Великой Сербии за независимость распространилось еще до 1908 года на Хорватию, Словению, южную часть Венгрии, Боснии, Герцеговины и Далмации. Оно управлялось тайной националистической организацией «Народная оборона», которую возглавлял генерал Божи Янкович и конечной целью которой являлось восстание, а в случае войны оказание помощи посредством шпионажа и саботажа в сербской армии. Сильное влияние на нее оказала македонская ВМРО. «Школы комитаджи» в Чуприи и Прокупле обучали лидеров из отставных военных, школьных учителей и священников греческой православной церкви. Агенты Миро перемешивались с бунтарями сербского общества; поскольку в это время, несмотря на то что влияние ВМРО было сильнее в Болгарии, сербы, греки и русские считались потенциальными освободителями Македонии.
Офицеры сербской разведслужбы принадлежали «Народной обороне», которая якобы несла «высокую культуру» сербским и славянским подданным двойной империи. Однако австрийскую контрразведку нельзя было одурачить безобидной «учебной» программой, которой сербы прикрывали свою мятежную деятельность. В Австро-Венгрии организация могла вступать в союзы со спортивными клубами, студенческими кружками, обществами трезвости, культурными объединениями — однако ее происхождение было запачкано кровью, не хуже любой мясной лавки, — и эта кровь была царской.
За «Народной обороной» стояла тайная террористическая организация «Черная рука», основанная с целью объединения южнославянских народов теми сербскими цареубийцами, которые в 1902 году ворвались во дворец и зверски изрубили на куски короля Александра I и королеву Драгу. В этом чудовищном свисте кавалерийских сабель оставалось мало секретов. Полковник Машин приходился Драге деверем (брат покойного первого мужа королевы). За одну ночь кровавой резни около пятидесяти человек лишились жизни; многолетней династии Обреновичей пришел конец, и на трон был посажен принц Петр Карагеоргиевич. Новый король Петр назначил Машина своим первым министром общественных работ, тем самым приблизив к себе офицеров секретной «Черной руки» и назначив их на высокие военные должности, в том числе и Дмитриевича, руководившего заговором.
Когда-то объединившись, это смертоносное общество питало мечту Великой Сербии диким патриотизмом, сочетая в себе учение ВМРО или ранних иезуитов с террористическими порывами русского нигилизма. Оказывая мощное влияние на внутренние правительственные круги, ассоциация, по слухам, приняла в свои ряды кронпринца Александра, Пашича, первого министра, и Путника, начальника генерального штаба Сербии. Но нас больше всего интересует признание того факта, что в мае и июне 1914 года лидером «Народной обороны» был полковник Драгутин Дмитриевич, глава сербской секретной службы. Благодаря индустрии организованных цареубийц и по нелепому сочетанию фанатичной секретности и государственной секретной службы балканская «Черная рука» за одиннадцать лет увеличила квоту убийц с пятидесяти до миллионов, спровоцировав мировую войну.
Убийцы-провокаторы в Сараево
В наше время остается мало сомнений в том, что глава сербской секретной службы, действуя в данном качестве, а также в еще более секретной роли руководителя «Народной обороны», разработал и организовал заговор, замышлявший убийство наследника Габсбургов во время его визита в Боснию. Начиная с 1908–1909 годов обстановка в Сербии накалялась. Сербы не могли простить ни аннексию, ни унизительную и топорную «дипломатию», которая заставила их уступить и согласиться на это. Воинственные выступления и публикации, шпионаж, слухи, стычки на границах, националистическая пропаганда — все это накапливало запасы топлива. И затем, после победоносного завершения Первой Балканской войны, последовала преднамеренная сдержанность Австрии в отношении Сербии.
Ослабление турок, пример победы Италии в Триполи вдохновили балканских союзников обязать ВМРО потребовать автономии для Македонии. Как нам известно, греки, сербы и болгары совместно одержали победу; и Сербия приготовилась забрать свою долю добычи, заключив соглашение — с Северной Албанией. Что означало славянское государство на Адриатике; и Австрия, категорически отвергнув эту идею, принялась за мобилизацию. Россия, главный спонсор маленьких стран, вытеснявших турок из Европы, ответила — спустя пять лет после обмена Эренталь — Извольский — мобилизацией. Но в то время Германия не пребывала в воинственном настроении и присоединилась к Франции и Британии, дабы предотвратить европейскую опасность. Создание независимого албанского государства отослало Сербию к Македонии, чтобы получить обещанную компенсацию. И как результат надвигающейся схватки во Второй Балканской войне Сербия вышла с главным территориальным выигрышем, в основном за счет Болгарии.
Вена с тревогой наблюдала за этим новым и неожиданным шагом великосербского движения. Летом 1913 года генеральный штаб Австро-Венгрии призвал к немедленной атаке измученную войной Сербию. Германия по-прежнему предпочитала более умеренную позицию, обрушив на Россию новое оскорбление, распространив свой контроль над реанимированными военными силами султана. Российская государственная власть ответила ставкой на Румынию, что явно указывало на создание нового балканского союза, вызвавшего у Вены очередной приступ нервной дрожи.
Единственным лекарством, которое приходило на ум правителям Австро-Венгрии в преодолении недовольства подчиненных меньшинств, являлась полиция и военный шпионаж. Смертельная доза этого самого лекарства была тем, что их проницательные умы прописали для мнимого государства, Сербии, преступление которой заключалось в ее магнетическом влиянии на различные и крайне напряженные внутренние части империи.
Летом 1914 года в Боснии должны были состояться маневры австрийской армии. Планировалось, что эрцгерцог Франц Фердинанд, как наследник престола, посетит их и затем, в сопровождении супруги, нанесет официальный визит в Сараево. Было объявлено, что он прибудет в боснийскую столицу 28 июня — это была годовщина полного поражения сербов в 1386 году на Косовом поле. В Сербии это посчитали символичным.
По иронии судьбы славянские националисты, заявляя свой протест против австро-венгерского угнетения, выделили и убили единственного влиятельного человека в Австрии, который был их другом. Франц Фердинанд много размышлял над восстановлением имперской структуры, в которой несколько меньшинств были бы связаны друг с другом не шпионами, страхом или силой, а либеральной федерацией. Но для боснийских славян он символизировал тиранию Вены, а для экстремистов «Черной руки» казался еще более опасным, потому что его мечта о примирении внутри империи могла затмить их мечту о югославском союзе — прелюдии к Великой Сербии.
