Дело кончилось тем, что министр внутренних дел предстал перед судом. Среди свидетелей, выступивших по этому делу, присутствовали четыре бывших премьера Франции. Каждый поклялся, что Мальви честный и преданный слуга Республики. Тем не менее военное руководство все же потребовало его осуждения. Франция воевала, армия главенствовала во всем; поэтому последнее слово в деле Мальви также осталось за военными.
Сенат приговорил его к семи годам высылки за пределы Франции. Если учесть истерию, спровоцированную военным напряжением, пораженчеством и истощением нации, то можно утверждать, что Мальви просто повезло, поскольку ему удалось избежать смертного приговора или ссылки в Кайенну. Но когда раны, нанесенные войной, начали затягиваться, о «измене» Мальви позабыли, а его самого амнистировали. Премьер Эдуард Эррио вернул его к общественной жизни и даже предоставил место в своем кабинете.
Наступил день, когда Мальви должен был предстать перед палатой депутатов для реабилитации. Когда он поднялся и заговорил, голоса оппозиции оборвали и заглушили его. «Мата Хари! — с издевкой вопили оппозиционеры. — Мата Хари!.. Мата Хари!» Мальви пытался говорить, но ему не дали сказать ни слова. Здоровье его было подорвано годами испытаний, и он рухнул без сознания. Его унесли в соседнюю комнату и привели в чувство, а тем временем вопли политиканов, травивших его, сменились презрительным хихиканьем. Эррио уверял Мальви в своем неизменном к нему доверии. Франция нуждалась в его талантах. Но Мальви чувствовал себя нравственно сломленным и в отчаянье подал в отставку.
Прошло еще несколько лет, и произошло событие, в очередной раз ярко осветившее все мелкое лицемерие и всю гнусность французской военной клики. В деле Мальви — Мата Хари появилась еще одна пленительная женщина, не танцовщица, не куртизанка и не шпионка, а умная и талантливая журналистка. Она добыла запоздалое признание у одного из тех самых чиновников, которые погубили министра внутренних дел Мальви — не из личной вражды, а просто из-за случайности сходства имен.
На этот раз сознался настоящий «М…и» — генерал Мессими, пожилой фат и претенциозный невежда, бывший военным министром в начале войны 1914 года, которого после первой битвы на Марне сместили с министерского поста. Этот Мессими, наделенный самомнением денди, высокомерием «политического генерала» и преувеличенными прихотями человека, не слишком уверенного в своей мужественности, являлся близким другом Маты Хари. Несомненно, она назвала и «разоблачила» его в воспоминаниях, которые продиктовала дю Парку. Таким образом, генерал Мессими в конце концов реабилитировал Мальви, признавшись находчивой журналистке, что это он был тем членом кабинета, который писал глупые и компрометирующие письма шпионке-куртизанке. Но Мессими принадлежал к той самой военной клике, которая затравила Мальви, поэтому его не отправили в ссылку — ни тем более на полигон в Венсенне.
Глава 79
Военные хитрости на море
В годы Первой мировой войны центром деятельности морской разведки являлась знаменитая «комната 40 О. В.» британского адмиралтейства, где хранились английские коды и где раскрывались неприятельские шифры. И за этим неизменным раскрытием каждого вражеского кода стоит человек, чьи личные подвиги совершались на плаву. Несмотря на то что оказанные им услуги были уникальными и очень ценными, они никогда не были оценены по достоинству.
Судовой плотник Э.С. Миллер был мастером водолазного дела, настолько умелым, что в 1914 году его назначили инструктором Британской военно-морской школы. Спустя год, в самый разгар войны, Миллеру приказали обследовать подводную лодку, недавно потопленную у побережья Кента. Ее предположительное местонахождение было отмечено буйком. Водолазу надлежало выяснить состояние и изучить внутреннее устройство неприятельской подводной лодки, особенно новейших технических приборов.
«Найдите все, что возможно, об этих механизмах и их установке, — велел его командир. — Адмиралтейству, должно быть, доносили о них агенты, находящиеся неподалеку от базы немецких подводных лодок. Но сведения наших разведчиков недостаточны».
Миллер обнаружил подводную лодку, в которой зияла пробоина с неровными краями в том месте, где снаряд нанес свой уничтожающий удар. Проникнуть в это отверстие можно было только с риском повредить шланг, подающий воздух. Рискуя жизнью, он обследовал сложное устройство подводной лодки вдоль всей ее длины. Его мощный фонарь ныряльщика высветил множество странных и жутких объектов. Огромные морские угри и другие прожорливые обитатели глубин устроили пиршество из тел немецкой команды. Потревоженные лучами света, они собрались атаковать водолаза; но, вооруженный тяжелыми инструментами для взлома и проникновения, Миллер сумел отбиться от этих свирепых стервятников.
Он был не просто военнослужащим, исполнявшим свой долг, но и превосходным и предприимчивым водолазом. Стараясь не повредить шланг для подачи воздуха, он осторожно проделывал свой путь и наконец добрался до капитанской рубки. Здесь он обнаружил металлический ящик, который выволок наружу, привязал к тросу и поднял на поверхность, после чего последовал за своей добычей. Он дал описание новейшего устройства потопленной лодки, но, кроме того, из поднятого сейфа были извлечены такие неожиданные сокровища, как новейшие планы минных полей неприятеля, два новых тома с кодами германского флота и еще один важный код, используемый только для сношения с имперским Большим флотом открытого моря. «Оставьте буек для приметы. Полный ход вперед, — велел командир водолазного судна. — Все это нужно немедленно доставить в Лондон».
Так с проникновения упорного Миллера в полностью заглушенный и опасный отсек подводной лодки начались поразительные успехи морской разведки, в которой прославленные шифровальщики «комнаты 40 О. В.» сыграли важную роль. Первая находка водолаза была полной неожиданностью. Но в дальнейшем его исключительное мастерство и отвага, способность проникать сквозь стальные преграды на большой глубине принесли славу его начальникам. Был организован специальный отряд для переброски Миллера с его водолазным оснащением в те места английского побережья, где случались потопления германских подводных лодок. Со временем он изучил строение и внутренние механизмы грозных подводных рейдеров не хуже любого морского инженера с верфей Куксхафена или Киля.
Под конец войны были пущены на дно десятки германских подводных лодок. Все они, за редким исключением, были обследованы непревзойденным водолазом. Минные поля, секретные коды и специальные инструкции морским рейдерам быстро менялись германским морским министерством. Но обо всех таких изменениях британская морская разведка регулярно оповещала соответствующие органы. Германские подводные лодки причиняли значительный урон торговому флоту союзников, но и сами несли тяжелые потери. И всякий раз, когда какая-нибудь из субмарин шла ко дну, Миллер со своим снаряжением спешил на то место, где был оставлен буй одержавшим победу судном.
Прорыв блокады подводных лодок
Необходимость сражаться с морскими гадами Северного моря была не самой серьезной проблемой Миллера. Ему никогда не удавалось совершенно беспрепятственно протянуть подающий воздух шланг и подняться на корму из-за содержимого немецких подводных лодок. Бывали случаи, когда команда вражеских моряков с размахивающими руками и незрячими глазами, казалось, намеренно преграждала ему путь к рубке с сейфом.
