Американские агенты в Швейцарии в то время обратили внимание на разговоры о «предстоящем наступлении немцев». Слухи эти распространяли сами немцы, желая ввести всех в заблуждение. После тщательной проверки и сопоставления данных выяснилось, что во всей Европе осталось только одно уязвимое место, до которого эти слухи не дошли, — Юлийские Альпы, где находился фронт 2-й итальянской армии. Спустя несколько дней находившиеся в Швейцарии американцы выпустили бюллетень, который впоследствии подтвердился:
«Австрийцы с помощью немцев готовят крупное наступление против Италии. Они прибегнут к пропаганде, чтобы подорвать дух итальянских войск, и ожидают максимальных результатов».
Итальянская разведка считала эту версию неосновательной. Ведь у американцев отсутствовал опыт европейской секретной службы. Тем не менее спустя день-два из Швейцарии поступило второе срочное сообщение:
«Немцы и австрийцы намереваются помешать отправке на помощь Италии английских, французских или американских резервов. В тот момент, когда начнется наступление, шпионы взорвут Мон-Сенисский туннель, через который из Франции должны быть переброшены войска в Италию».
По понятным причинам американская разведка не сочла нужным объяснить, каким путем ее агенты в Швейцарии узнали об этой опасности. Так или иначе, но это второе сообщение и настойчивые заверения американских офицеров в том, что их осведомители абсолютно надежны, заставили ветеранов европейской разведки задуматься. Как французские, так и итальянские пограничные наряды были удвоены, надзор за альпийской железнодорожной линией усилен. Примерно в это же время, патрулируя на «ничьей земле» по густой грязи Фландрии между линиями окопов Германии и Антанты, некий английский капрал нашел открытку с картинкой. Заинтересовавшись, он подобрал ее и, будучи добросовестным солдатом, сдал начальству. На ней изображался горный пейзаж в Австрийских Альпах, который некий немецкий солдат во Фландрии послал другому солдату с надписью: «Вот здесь, в Австрии, мы получаем необходимый отдых». Отправитель подписался лишь именем «Генрих», но добавил обязательный номер своей полевой почты.
Британская разведка вычислила «Генриха» как солдата пресловутого альпийского корпуса германской армии, отличившегося в боях против Румынии под командованием генерала Крафта фон Дельмензингена. Почему, однако, эти лихие войска отдыхают в Австрии, если они не готовятся к тому самому наступлению, о котором предупреждали заблаговременно американцы в своих сообщениях из Швейцарии? Теперь уже встревожилась вся союзная разведка. Открытка Генриха, без даты, по-видимому, валялась в грязи Фландрии уже не первый день. Когда ее значение стало, наконец, ясным, а это было 23 октября 1917 года, подготовить Кадорну к тому, чтобы выдержать натиск, уже не представлялось возможным. Генерал Ронге позаботился о том, чтобы скрыть эту тайну от союзников; и надо сказать, что предпринятая утром 25 октября австро-германская атака сохранила для итальянцев все атрибуты полной и ошеломляющей неожиданности.
Боевая спецслужба
В августе и сентябре 1917 года итальянцы вели наступательные бои; и хотя они добились весьма незначительных территориальных завоеваний, влияние этих боев на измотанную войной Австро-Венгерскую империю было все же огромно. Генерал Людендорф писал, что «ответственные военные и политические авторитеты», его шатающиеся союзники, убеждены в том, что они не смогут выдержать продолжение битвы на Изонцо. Поэтому в середине сентября возникла крайняя необходимость начать наступление против Италии, чтобы предотвратить крах Австро-Венгрии.
29 августа генерал Вальдштеттен из австрийского генерального штаба обратился к германскому верховному командованию с планом прорыва у Тольмино, чтобы постепенно свернуть итальянский фронт. Стратегический советник Людендорфа майор Ветцель придерживался того мнения, что хотя войска для этой операции можно было взять только из общего резерва германской армии — в то время состоявшего всего лишь из шести дивизий, — наступление даже и такой относительно малочисленной армии сможет на время задержать итальянцев.
Генерала Крафта фон Дельмензингена, считавшегося виднейшим в Германии специалистом по ведению войны в горах, послали на специальную разведку в Альпы. Он доложил, что австрийцы сумели укрепиться на небольшом плацдарме на западном берегу Изонцо, у Тольмино, что должно обеспечить необходимую отправную точку для предполагаемой внезапной атаки. Орудия можно подтащить ночами, главным образом вручную, а пехоту подтянуть за семь ночных переходов, без обозов, но с запасом амуниции, продовольствия и прочих припасов, доставленными на мулах или на самих солдатах.
И вот, незаметно для итальянцев, двенадцать ударных дивизий (шесть австрийских в дополнение к шести германским) и 300 батарей были сосредоточены под командованием генерала Отто фон Белова, при котором начальником штаба состоял Крафт фон Дельмензинген. Этим войскам предстояло преодолеть горный барьер, в то время как две австрийские армии под командой Бороевича получили приказ наступать вдоль Адриатического побережья. Только «слабое место» между Канале и Флитчем могло уступить дорогу перед нападением фон Белова, чтобы вывести из строя весь итальянский фронт.
Некоторые военные авторитеты утверждают, что немецкие и австрийские генералы сами были поражены необычайностью своего успеха у Изонцо. Может быть, это и так, но все же следует отметить, что каждый шаг, ведущий к вершине победы, был блестяще спланирован и подготовлен, так что заключительный итог был вполне заслуженным. Можно привести множество соперничающих примеров тактики внезапности — Рига, превосходный удар Камбре или Роулинсона вместе с 4-й британской армией 8 августа 1919 года, — но Капоретто заслуживает нашего внимания как наиболее со вершенный современный пример внезапной атаки, потому что он сочетал в себе здравое стратегическое мышление и тщательную военную подготовку с умелым использованием возможности секретной службы.
Как в наступлении, так и в обычных оборонительных направлениях разведка внесла свой неоценимый вклад. Шпионы и контрразведка, цензура и пропаганда — все это было умело мобилизовано. Агенты австрийской разведки за много недель до сражения собирали точную информацию о критичном положении в Северной Италии. Как раз в этот период в ряде итальянских городов происходили беспорядки. В самом мятежном центре, в Турине, их не удавалось подавить, пока не применили силу оружия, что привело к гибели жителей. Шпионы сообщали фамилии и адреса убитых на улице и собирали все детали событий, которые могли выглядеть крайне убедительными для любого жителя Турина или соседних округов Пьемонта.
Нашлись умельцы, которые сфабриковали выпуски нескольких известнейших итальянских газет. Напечатанные в Австрии, эти газеты представляли собой точное воспроизведение подлинника, причем на первой странице помещались сообщения о недавних столкновениях и кровопролитиях в Турине. Всех этих устрашающих вестей, разумеется, не касался карандаш цензуры. Особенно крупным шрифтом напечатаны были списки убитых и раненых, — те самые списки, которые итальянские власти запретили публиковать. Редакционные комментарии, едкие и откровенные, усиливали в читателе впечатление, что за итальянским фронтом теперь царит настоящая анархия.
