* * *
Идет конкурс на то, какая фирма будет рыть канал.
Выступают американцы: «Мы выроем канал за два года, рыть
будем с двух сторон. Точность стыковки — метр».
Затем говорят японцы: «Рыть будем с двух сторон, срок — год,
точность стыковки — пятьдесят сантиметров».
А потом русские: «Выроем за три месяца. Рыть будем с двух
сторон. А вот точность стыковки… На худой конец у вас будет два канала под
Ла-Маншем».
"Он засмеялся.
— А больше ты мне ничего не хочешь сказать ?
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Ну что ж, мой телефон ты знаешь, и я каждый вечер в
«Шанхае»…"
В этом месте я уже рыдала, слезы горохом катились по моим
щекам, я всхлипнула и потянулась за платком, отложив любимую книгу в сторону.
Как мы, женщины, иногда бываем слепы, не понимаем очевидного, проходим, можно
сказать, мимо своего счастья. Потом, конечно, локти кусаем. Философские
размышления пришлось прервать.
— Катька, ты чего? — услышала я над самым ухом и
от неожиданности вздрогнула, начисто забыв, что в комнате я не одна. Две мои
подружки стояли рядом и таращились на меня в полнейшей растерянности. Я
посмотрела сначала на одну, потом на другую и обреченно ответила:
— Она его не любит.
— Кого? — нахмурилась Наташка.
— Тимура, — всхлипнула я.
Ответ поверг Наташку в глубочайшее раздумье, поняв, что одна
не справляется, она повернулась к Ленке.
— Ты его знаешь?
— Кого? — в свою очередь спросила та.
— Тимура, естественно.
— Не-а. А ты? — Наташка интенсивно замотала головой,
и обе подружки вновь на меня уставились.
— А кто его не любит-то? — додумалась спросить
Ленка.
— Ольга.
— Воронина? — вновь заговорила Наташка. — Это
из соседнего подъезда, что ли? Мать-одиночка? Я бы на ее месте не особо
привередничала, коротышка с веснушками, без профессии, зато с ребенком, уж не
знаю, чем ей не угодил этот Тимур.
— При чем здесь моя соседка? — возмутилась я.
— Так она же Ольга Воронина, мы ей от фирмы подарок
новорожденному приготовили. Между прочим, твоя идея была, все уши мне тогда
прожужжала: у ребенка коляски нет… А теперь что?
— Что? — растерялась я.
Наташка хмуро посмотрела на Ленку, та пожала плечами, мол,
она здесь ни при чем, и обе вновь на меня уставились.
— Ты утверждаешь, что это не она, — разозлилась
Наташка. Разозлиться ей ничего не стоит, а в гневе она страшна. Я уже заранее
перепугалась и дипломатично спросила:
— О чем мы сейчас говорим?
Вопрос поверг подруг в смятение.
— Чего ревешь, я тебя спрашиваю? — рявкнула
Наташка так, что я подскочила на диване, инстинктивно втянув голову в плечи.
— Иногда люди не способны понять друг друга, —
ответила я.
— Так ты скажи так, чтобы я поняла, — прорычала
Наташка.
— Я же объясняю: иногда люди не способны понять друг
друга, принимают неверные решения, потом страдают, слезы льют…
— Какое неверное решение ты приняла? —
забеспокоилась Ленка. Она вообще очень любит беспокоиться.
— И почему не посоветовалась? — рассвирепела
Наташка еще больше.
— Я плачу от сочувствия, — вздохнула я.
— Так у кого проблемы?
— У моей любимой героини.
— Убила бы тебя, — со стоном заявила Ленка,
выхватила книжку из моих рук и продолжила ораторствовать:
— Совсем свихнулась на своих детективах, нет бы
Толстого читала. Льва Николаевича. Тратишь деньги на всякую дрянь. — Ленка
хотела в крайней досаде зашвырнуть книжку в угол, но тут я рассвирепела.
— Не тронь святое! — рявкнула так, что пришла
Ленкина очередь подпрыгивать. — Толстого я в школе читала. Много мне прока
от сцены охоты или первого бала Наташи Ростовой. Ты на балах часто бываешь?
— А от детективов твоих какой прок? — язвительно
поинтересовалась Ленка.
Наташка наблюдала за нашей перепалкой, заметно успокоившись.
— Есть прок, — широко улыбнулась я. — На
прошлой неделе, когда с озера возвращались и нарвались на тех придурков на
мотоциклах, кто собирался в обморок падать?
— Конечно, толпа идиотов, а рядом только родная
природа… — оправдываясь, нахмурилась Ленка.
— Точно. А чем все закончилось? Ребята отвезли нас на
станцию, не пришлось пешком топать три километра. Оказались вполне приличными
людьми.
— Повезло, — кивнула Наташка, соглашаясь. —
Ты тогда очень душевно с ними поговорила.
— Вот-вот. Поговорила. И вовсе не повезло. Между
прочим, я не меньше вашего перепугалась, но вовремя вспомнила, как в моем
любимом детективе героиня оказалась в такой же ситуации и вместо того, чтобы в
обморок падать, взяла себя в руки и.., дальше вы знаете.
— Глупости все это, — надулась Ленка, выдав свое
любимое изречение, которое она произносит, когда ответить нечего. — Чем
рыдать над проблемами выдуманных персонажей, — ядовито продолжила
она, — ты бы лучше подруге посочувствовала.
— Тебе?
Ленка закатила глаза, а Наташка нахмурилась.
— Все-таки это свинство с твоей стороны, —
заметила она. — Я битый час о своих страданиях распинаюсь, а ты…
— Я просто хотела дочитать, мне всего-то тринадцать
страничек осталось, самое интересное… А что там с твоими страданиями? —
робко поинтересовалась я.
— Форменное свинство! — всплеснула Ленка руками.
— Влюбилась в кого? — спросила я с надеждой.
— До любви ли мне сейчас? — возмутилась
Наташка. — Твою подружку на бабки разводят.
— Кто?
— Ты что, в самом деле ничего не слышала? —
нахмурилась она. Ответ явственно читался на моем открытом лице, и Наташка сама
себе с прискорбием ответила:
