Зепар, не видя другого выхода, кроме как помочь голубкам, немедля отправился исполнять их первоочередную нужду – искать крышу над головой, чтобы закрепить образ доброго друга. Зепар в силу жизненных обстоятельств, среды, в которой он вырос, обладал утонченным умом и стратегическим мышлением. И тактика, которую он применил против более сильного соперника, исходя из опыта получения выгоды в любой ситуации, заключалась в том, чтобы держать Ифриса – врага ближе к себе, чем Ифриса – друга. Эта тактика стала для Ифриса смертельной, она явилась тем ядом, против которого не существовало противоядия. Ифрис, поглощенный своими заботами и проблемами, был словно божья коровка, проглоченная дионеей.
Зепар умело, шаг за шагом, неспешно затягивал петлю на шее Ифриса. Он мстил за все свои обиды, которые время не смогло стереть из памяти и сердца. Методично подкладывал камешки в мешок путнику, путь которого лежит через горы. По расчетам Зепара, на половине пути путнику уже должно было стать невыносимо тяжело, а еще дальше – его сердце должно было разорваться. «Тогда и только тогда, я буду отмщен», – думал про себя Зепар. Тем не менее, он прилагал неимоверные усилия, чтобы случайно не выдать бушующую внутри ненависть.
Он стал для влюбленных необходимым, незаменимым членом семьи. Они были искренне благодарны Зепару за то, что тот делал для них. Зепар сдержал обещанное слово – нашел кров. И для пущей убедительности начал помогать с едой и всем необходимым, за собственный счет. Ежедневно навещал молодое семейство. Он работал как волк, продавая товар Ифриса, при этом не забывая про себя. Ифрис, не ведающий о стоимости наркотика, был обманут – ему доставалась лишь десятая часть от продаж.
Зепар стал не только незаменимым деловым партнером и товарищем Ифриса, но и надежной опорой, так сказать, доверенным человеком Валерии. Влюбленные к нему прислушивались, советовались с ним и делали так, как он предлагал. Его манера говорить, словно колыбельная, усыпляла бдительность и вводила слушателя в загипнотизированное состояние, при котором самые очевидные заблуждения превращались в истину. Номер телефона друга семьи и вовсе воспринимался молодоженами как номер скорой помощи, ибо звонок приводил к решению проблемы, и решал эту проблему никто иной как Зепар. Но самое страшное – все его доводы казались логичными, обоснованными и подавались в таком свете, что огромные потери, реальный вред и урон, которые несли Ифрис и Валерия, казались оправданными, молодые люди искренне верили, что Зепар их не подводит.
Именно это вера сбила их с толку и окончательно погубила.
XXXIV
Дни сменялись днями. Ежедневный быт, словно вода, размыл землю, и когда в ней появились русла, для Валерии все стало обыденным и скучным. День начинался с отсутствия любимого рядом, который уходил спозаранку, при этом жалея ее; он не будил возлюбленную, чтобы она как следует отдохнула. Затем она завтракала и начинала придумывать себе занятия, которые помогут скоротать время. Временами девушка пыталась прибраться в доме, но едва начинала, как на нее находила тоска, и, бросив незаконченное дело, Валерия шла полежать. Случалось и так – когда она все же заставляла себя завершить начатое, качество работы было невысоким. Сказывалось отсутствие энтузиазма и большой объем накопившихся дел. Иногда Валерия рисовала – но и тут ее постигала та же учесть, рисунки оказывались незаконченными либо плохо выполненными. Также она пыталась читать, но не продвинулась дальше десятой страницы каждой из имевшихся книг. Читая, начинала мечтать, отвлекаться, представлять встречу с семьей, которая, восхищаясь ее самостоятельностью, принимает ее как взрослую… Валерия представляла все в деталях и видела, как никто из домашних не может скрыть слез радости, а отец и вовсе не выпускает дочь из объятий.
Но мозг не всегда рисовал картины в столь радужных красках. Бывало, что мысли приводили ее домой, а там – никого нет… Повсюду беспросветная темень. Валерия кричит, силится найти отца, мать, братьев… Кличет без устали, но лишь эхо раздается в ответ… В таких грустных думах и проходила большая часть дня Валерии. И какие бы дурные мысли не посещали голову, ее никогда не покидало внутреннее ощущение, что она – гусеница, которая непременно скоро станет бабочкой. И жизнь ее поделится на два этапа: «до» и «после». И в жизни «после» не будет места для разочарований, тягот, нужды и зла… Эта надежда навсегда поселится в ее сердце, но так и не сбудется. И гадая, что ее ждет в будущем, Валерия не переставала с нетерпением ждать Ифриса.
Она полюбила ночь, наступление которой ознаменовывалась приходом любимого. Все пережитые мучения, тяжкие думы предавались забвению рядом с ним. Время, проведенное в каждодневном ожидании, приумножало их обоюдные еще не успевшие остыть чувства, страсть и влечение друг к другу. Валерия с нетерпением ждала заветного часа. Ифрис же с нетерпением рвался с работы домой, мчался, обо всем забывая.
Ифрис ошибся в расчетах. Полученной прибыли от продажи наркотика, точнее, ее десятой части не хватило и на полгода совместной жизни. Он успел подыскать работу. Но все же отсутствие сноровки, опыта, хитрости и ловкости, физическая неразвитость из-за многолетней жизни в условиях комфорта не позволили ему найти более или менее приличный заработок. Нужде успешно противостояли чувства, но однажды положение одного из них изменилось. Причиной беспрерывной тошноты Валерии, плохого сна, хандры, сонливости и усталости стала беременность… Валерия была на втором месяце. Разумеется, любящим сердцам всегда приносила радость подобная новость, но по мере роста живота возрастали и нужды, которые легли бременем на плечи обоих. Весть о будущем ребенке и отсутствие средств на его содержание подтолкнули их, точнее Ифриса, к действию.
Ифрис, угнетенный положением, в котором он находился как мужчина – представитель сильного пола, обязанный решать проблемы подобного рода и избавлять свою семью от голода, холода и нужды, был в смятении. Он знал, что это именно его обязанности, с которыми, как ни старался, пока не справлялся. Он жаждал решить все проблемы лично, но не знал, что делать, с чего начать, с какого конца подойти. Привыкший и всегда уповающий на помощь Зепара, Ифрис был брошен последним на съедение жестокой судьбе – спаситель перестал навещать молодое семейство и помогать. Попытки связаться с любезным до той поры другом или найти его были тщетны. Телефон был постоянно отключен. Беспомощный, безропотный, словно напуганный жизнью, трясущийся зайчонок, постоянно прячущийся под крылом родителей, Ифрис не имел понятия, откуда брать деньги. Его сумка-выручалка, благодаря Зепару давно опустела, и деньги были потрачены на повседневные расходы. Одни только коммунальные услуги – червь, имя которому государство, с неутолимой жаждой крови и с бездной вместо пасти – пожрали пятую часть полученных денег, а оставшуюся часть пожрал червь, сидящий внутри каждого из нас, и аренда жилья, которая, к слову, благодаря Зепару была необоснованно велика. Положение, в котором оказались влюбленные, изо дня в день становилось все хуже и хуже. Зепар стал заходить все реже. Валерия, несмотря на все тяготы своего положения, безропотно терпела. Но ее тревожило будущее здоровье ребенка, которое зависит от правильного питания. И, возможно, Валерия не проговорилась бы, будь у нее хоть чуточку больше еды, способной на некоторое время унять неуемное чувство голода. «Я бы ответила тебе, когда я в последний раз ела досыта, если бы помнила, когда в последний раз вообще ела», – эта ее фраза явилась последней каплей в море тягостных дум, переполнявших голову Ифриса; плотина не выдержала, и дамбу прорвало. Он перешел к решительным действиям.
