– Таких сейчас нет. Если даже есть, то они не имеют средств и связей, чтобы пробиться на вершину. А появись у них средства и возможность, они тут же превратятся в таких же, кто и сейчас у власти, словно золушка в ведьму.
– Возможно, ты прав, Петр Аристархович, и да – может случиться так, что и после них придут такие же ненасытные волки, но это не повод сдаваться. Надо бороться со всеми, кто позволит себе больше, чем дозволено человеку, пусть даже и хану. Сколько бы предателей у руля нашей страны ни сменилось, народ не перестанет восставать, пока не будет уверен в своем государе и в его благих намерениях, его идее, целях и пути, по которому он ведет всех.
– Вздор! Это полная чушь! Я вижу все то, о чем ты говоришь и что чувствуешь каждый день, но народ наш до сих пор ничему не внемлет. Он нем и слеп!
– Петр Аристархович, ты вроде человек уважаемый, сильный, а все-таки увидеть не умеешь, – улыбнулся Зепар, словно вел разговор с маленьким мальчиком. – Не восстали до сих пор из-за того, что лицо лицемера не могут разглядеть. Вот мы и стремимся помочь народу увидеть. Не восстали из-за того, что не время еще. Знаешь, Петр Аристархович, иногда правда принимает настолько очевидные формы, что становиться невероятной. Ее не хотят, в нее не верят и отказываются принимать, даже если знают, что она может спасти!
– Правда есть правда, везде, вне зависимости от обстоятельств. – Петр Аристархович замолчал. Затем вдруг, словно освободившись от колдовства, тихо произнес: – Учиненное тобою – побуждение людей к революционным настроениям рассматривается как нападение на государство и подлежит наказанию!
– Эх, Петр Аристархович, не слышишь ты меня, родненький! Ну, смотри, на пальцах так на пальцах. Уголовный кодекс нашей страны предусматривает за мое преступление сколько?.. Впрочем, неважно! – Зепар перебил Петра Аристарховича, собиравшегося ответить. – Не в сроке дело! Положим, что мне присудят в качестве наказания пожизненное лишение свободы.
– Так, – кивнул Петр Аристархович.
– А вот тебе правда! Полковник твой, Илья этот, родственник одного человека, который ранее покровительствовал нам. Этот человек имеет власть среди самых высших кругов государства. Более того, он избран в парламент страны. И он поддерживал нас, пока его личные интересы не изменились. Мы стали ему мешать, угрожать его безопасности… Он боялся, что мы все расскажем честным сотрудникам правоохранительных органов. И правильно боялся – мы ведь все рассказали, да вот только ошиблись в адресате, в котором были уверены. На деле оказалось, что порядочных среди вас просто-напросто не бывает. Для вас приказ дороже чести.
Петр Аристархович дернулся было с места, желая возразить, но был прерван Зепаром, который постарался закончить мысль.
– Не об этом речь! Дослушай! Пойми, пока мы живы – он в опасности. А такие люди не любят рисковать своим положением, которое приносит им, хоть и ворованное, но богатство. Что стоит моя жизнь против их устоявшегося образа жизни? Моя смерть – дело времени, поэтому я рад, что сегодня пришел сюда именно ты. С хорошим человеком беседа в радость, хоть в дверь и стучится забвение. В этой ситуации моя правда такова, а какова твоя правда? Примешь ли ты грех на душу или восстанешь за справедливость против беззакония, тирании и станешь ли бороться за то, что тебя тревожит? Готов ли ты отдать жизнь за правду, за истинные цели, за добро? Не убоишься ли врага, когда на кону будет стоять процветание твоего народа?..
Петр Аристархович, выслушав слова Зепара, искал ответы и не мог их найти. Он отвел взгляд и уперся в стол, чтобы сосредоточиться, попытаться заглянуть в неведомые уголки своей души.
– Позволь дать тебе совет насчет корпоративных твоих традиций, закостенелых принципов и убеждений, которые тебе так мешают увидеть и услышать. Я вообще не верил в Бога и вырос в безбожии. Все, что я знал, везде, где я был, все, чем жил, не допускало и мысли о существовании Бога. Но все происходит по Его воле, и мне было предначертано прозреть в определенный момент. Все в этой жизни, все тяготы наши затеяны не просто так. Вот скажи мне: родись я в богатстве, достатке, тепле, – думал бы о бедных и нищих? Не стань я вором, убийцей, преступником, осуждал бы я нынешнюю власть? Все мои испытания есть круги, через которые я обрел понимание происходящего вокруг меня, и в момент, когда я должен был умереть, Бог сжалился. Меня озарило, я прозрел и в одночасье увидел все, чему я сейчас посвящаю свою жалкую жизнь. Не проживи все, что я прожил, и не увидь все, что я повидал, я не обрел бы свое предназначение и в жизни не добрался до истины. Бог есть истина, Он – это истина, остальное ложь, и мы в этом мире – лишь орудие, с помощью которого можно испытать веру ближнего, а этот мир есть искушение, вкусив которое, навсегда потерян билет в рай.
Обретя веру, я почувствовал безграничность Его милосердия. Он не покарал меня за мои грехи, а возлюбил меня такого, какой я есть, и любовью, теплом растопил лед внутри меня. Я воистину раскаялся. Шесть дней я плакал, рыдал, не находя себе места. Я просил прощения, я умолял и на седьмой день я обрел свой путь и понял, что должен делать, чтобы заслужить Его милосердие на небесах. Я понял, что должен совершить, чтобы найти потерянный билет в рай. Помощь угнетенным и беспомощным, бедным, нищим и нуждающимся, тем, кто не может увидеть, тем, кто не может сказать за себя – вот это есть правда! Я помогал им, чем мог, несколько лет, но плодов успеха, как бы ни старался, не сумел пожать. На своем пути я не продвинулся ни на дюйм. Я начал думать: отчего они есть в этом мире? Я углублялся в свои домыслы, доискиваясь правды, и не находил ответов – до тех пор, пока не взглянул на всех нуждающихся в масштабе страны. Меня вдруг озарило, и я увидел причины! Я их, как сейчас, помню. Вот представь себе водопад, стекающий по обрыву скалистых гор вниз в страну, где живут они – нуждающиеся. И представь вершину этого водопада, где живут те, кто управляет этой страной. А теперь скажи мне: как до бедных, нищих и малоимущих дойдет вода, если у начала водопада всю ее забирают себе ненасытные, с неутолимой жаждой предатели, умертвляющие свой народ, землю и страну? Пойми, я верю, что мой путь Богом предначертан, ибо только с Его помощью я обрел этот путь; встал, пошел и иду по сей день! Моя вера непоколебима, ибо она есть правда! Надо бороться за то, во что ты веришь. Все, что я хочу, – это чтобы нуждающимся беднякам досталось немного воды от общего потока, и они сумели выжить, пусть даже за счет самой малости! Ведь они имеют на это право! Право, данное им Богом.
Зепар перевел дух.
– Как бы там ни было, жизнь свою стремись прожить так, чтобы не было сожалений в конце. И за все содеянное нас ждет на небесах спрос настолько жестокий, насколько были жестокими мы на земле! – заключил Зепар.
Наступила глубокая тишина. Убеждения Петра Аристарховича, выкованные жизнью и временем, окончательно дрогнули, и в уме у него была каша. Он то и дело чесал голову и тер губы, силясь осмыслить услышанное. Зепар удовлетворенно улыбался, словно победитель, отдавший все силы в тяжелой схватке со зверем.
– Ты честный человек, Петр Аристархович, и верю, что достойный – который может признать свою неправоту. Именно потому душа твоя мается и ищет ответы. Ищет возможность свернуть с дороги, по которой ты с ненавистью и отвращением вынужден идти. Лишь у честных людей душа воспротивится недозволенному, несправедливому и преступному! И пока ты следуешь по ложному пути, она не успокоится, и ты не обретешь покоя…
