— Когда ты увольняешь народ?
Он не ответил.
Кабинет Джимми представлял собой стеклянную кабину посреди редакции, в которой он оставался на всеобщем обозрении. Внутри все было безлико, пустовато — точно таким она помнила и его рабочий стол. Ничего личного. Даже ни одной фотографии Бианки и Жанет.
— Как ты себя чувствуешь?
Джимми уселся за свой стол и указал ей на стул напротив.
Она села.
— Да так себе, но я регулярно хожу к психологу или как его еще назвать — он своего рода толкователь сновидений и лечит альтернативными методами. Живу дома у мамы, которая обращается со мной как с подростком — под ее руководством я такой и становлюсь.
Она выдавила из себя смешок, но тут же смутилась от неестественности своего голоса.
— Это хорошо, — произнес он. — Очень хорошо.
Никто из них не проронил больше ни слова — казалось, прошла целая вечность. Эллен пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выпалить что-нибудь просто ради того, чтобы нарушить тягостную тишину. Она закусила губу, желая напомнить себе о том, что лучше промолчать.
Через некоторое время Джимми подался вперед, подпирая подбородок руками.
— Мне очень жаль, Эллен, что все так получилось. Я пытался с тобой связаться, но ты не отвечала.
— Да, знаю — я все отключила. Что-то со мной произошло — наверное, как это сейчас модно называть, выгорание или депрессия.
Она рассмеялась нервным смешком.
— Какая удача, что у нас есть Филипп и отдел персонала — по крайней мере, я узнал, что ты жива. Я очень надеялся, что встречу тебя, когда ты приезжала подписать бумаги в начале июня.
Эллен пожала плечами, не понимая до конца, какой смысл он вкладывает в эти слова.
Раз за разом у Джимми звонил телефон, но он лишь искоса бросал взгляд на экран и не брал трубку, что ее очень радовало, заставляло чувствовать себя для него приоритетом.
— Эллен… — проговорил он, глядя на нее своими большими карими глазами.
Между ними возникло какое-то странное чувство близости. Ощущал ли он то же самое? Она очень соскучилась по нему, и от этого чувствовала себя неуверенно.
Он держался так спокойно. Она успела забыть, какой он спокойный.
— Ты постригся.
Он рассмеялся и потрогал свою голову.
— Да, подровнял газон.
Ямочки на щеках исчезли, когда он снова сделался серьезным.
— Ну вот, даже не знаю, с чего начать…
— Поручи мне убийство в Стентуне, — выпалила она, прежде чем он успел еще что-нибудь сказать.
— Но зачем, Эллен? Ты же на больничном…
— Да-да, знаю, что я пока не в порядке, но от работы мне лучше.
Джимми забарабанил пальцами по столу.
— Мне кажется, этот случай интересен для нас, — добавила она, поднялась и обошла стол, открыла его компьютер и зашла на сайт четвертого канала.
— Взгляни. Среди сегодняшних сообщений в СМИ доминирует ужасная новость о футбольном болельщике, которого забили до смерти. Каждый год в стране убивают в среднем двадцать женщин — убивают близкие, в семнадцати случаях из двадцати — тот мужчина, с которым у них были или есть отношения. Двадцать женщин. Каждый год. Двадцать случаев, по поводу которых не появляются жирные рубрики в газетах.
Он покачал головой.
— Мне не нужна зарплата, я просто хочу поработать. Ты обычно говоришь, что новость создается. Мне кажется, тут что-то есть. Пожалуйста! Мне куда лучше, когда я работаю. Могу я, по крайней мере, получить ту информацию и те ресурсы, которые мне нужны?
— Даже не знаю, Эллен. Когда человек на больничном, то он на больничном. Я думаю о твоем благе.
— Именно. И поэтому дай мне заняться этим делом. Тебе-то какая разница? А если это и есть то самое идеальное летнее убийство?
Ее чуть не вытошнило от того, что она только что сказала. Однако она знала, что дело обстоит именно так. История о том, как мужчина избил женщину, не способствовала розничным продажам газет и повышению количества просмотров телеканала — но тут речь шла о чем-то другом.
— Лето закончилось, и мне кажется, Швеция захочет услышать и прочесть про это убийство в глухой деревне. Можно я по крайней мере расскажу, какой информацией располагаю? У меня отличный контакт с полицией, и я вправду думаю, что…
— На четверть ставки, и не больше. И тебе не разрешается заниматься ничем другим, кроме убийства в Стентуне. Договорились?
Эллен кивнула.
— И если я получу еще хоть одну жалобу, то вынужден буду отстранить тебя.
Джимми поднялся и подошел к двери.
— Изложи кратко, что у тебя есть.
Он позвал мисс Марпл и Лейфа.
— Садитесь, — сказал он, когда они вошли, и все уселись вокруг стола заседаний.
Лейф, не скрываясь, вздохнул.
— Я так рада тебя видеть, Эллен! — сказала мисс Марпл, и это прозвучало искренне. — Мне очень жаль, но я вынуждена была спросить Джимми, когда ты прислала мне то письмо, — не хотела наушничать, просто я должна правильно распределять время на приоритетные дела.
— Ничего страшного, я тебя прекрасно понимаю.
— Эллен считает, что раскопала что-то интересное по поводу убийства в Стентуне. Рассказывай.
— Женщина сорока с небольшим лет найдена изнасилованной и убитой возле своей машины на дороге в Стентуне. Ее звали Лив Линд. Никто, похоже, не в курсе, кто она и что делала в Стентуне. Замужем она не была, семьи у нее нет, однако выяснилось, что она была беременна, на тринадцатой неделе. Папаша скрывается — никто не знает, кто он.
— Погоди-ка, разве ты не на больничном? — спросил Лейф.
— Да, но с настоящего момента я работаю на четверть ставки.
— Эллен будет вести неофициальное расследование, чтобы проверить свои предположения, — возможно, все это куда интереснее, чем нам до сих пор казалось. Мы создадим новость, — вставил Джимми.
— Обожаю всю эту болтовню, — буркнул Лейф и откинулся на своем кресле.
Эллен отметила, что Джимми бросил на него раздраженный взгляд, однако промолчал.
— Когда женщины становятся жертвами насилия, это чаще всего дает небольшие заметки, но в некоторых случаях вызывает огромный интерес, — продолжала она. — От чего это зависит? Общественность совершенно не интересуется убийствами, совершенными партнерами этих женщин, — или же во всем виноваты мы, поскольку не умеем их толково освещать. Если преступником является кто-то посторонний, интерес возрастает. Хотя лично мне кажется, что Лив убил именно бойфренд, поскольку ее не ограбили — похоже, она остановила машину, увидев человека, которого хорошо знала. Или же это случайный сумасшедший. Во всяком случае, она явно не покончила с собой, к тому же ее изнасиловали. Но все это — всего лишь мои догадки, у полиции пока нет версий, и в данном случае убийцей может оказаться и посторонний. Если выяснится, что это все же не так, то мы, по крайней мере, осветим судьбу одной из тех женщин, которые становятся жертвами насилия, и привлечем внимание к проблеме.
