— Доктор Хиральго просит меня внимательно вспоминать каждую деталь. Он помогает мне вспомнить события прошлого, чтобы я смогла потом все это проработать.
— Не будь наивной. Известно тебе, что такой человек может сделать с семьей?
— Что ты имеешь в виду?
— Человеческая память — штука очень гибкая. Ученые доказали, что ею можно манипулировать, что-то из нее стирать, а еще можно вкладывать ложные воспоминания. Гипноз может привести к тому, что такого рода воспоминания постепенно встраиваются в реальные и приобретают высокую степень достоверности. Правовые последствия оказываются огромными.
Он рассказал об одном деле, где человеку внушили ложные воспоминания.
— Это имело катастрофические последствия для всей семьи.
Эллен и сама могла вспомнить случай, который ей довелось освещать, — когда взрослая женщина пошла к гипнотизеру, и он вызвал у нее воспоминания о том, как она подверглась в детстве сексуальному насилию со стороны отца. Впоследствии выяснилось, что это неправда, но она уже испортила жизнь себе и всей семье ужасными обвинениями.
— Он меня не гипнотизирует. Просто разговаривает со мной, как со взрослым человеком.
Он кивнул, но она поняла, что его это не волнует.
— А ты не можешь просто жить нормальной жизнью? Быть как все, пользоваться тем, что у тебя есть. Подумай о том, что Эльзе не повезло так, как тебе. Живи за нее.
В глазах стало жечь. Эллен опустила со лба солнечные очки.
— Спасибо за совет.
И снова повисла пауза, но теперь Эллен не могла просто стоять и молчать.
— Что ты делаешь дома среди дня?
— Эх, слишком жарко, чтобы работать. Я заметил, что никого нет на месте — народ не отвечает ни на телефон, ни по электронной почте, а семья все равно дома, так что я решил поехать к ним. Кажется, гриль уже разгорелся. Чувствуешь запах?
Он поднял нос к небу.
Эллен кивнула.
— Пойду жарить. Удачи тебе в поисках дома.
— Спасибо. Что у вас на ужин?
— Котлетки из говяжьей шеи. Мясо я смолол сам, — добавил он гордо. — Созвонимся!
— Передавай привет семье, — тихо проговорила она ему вслед, когда он двинулся прочь.
— Обязательно.
Он закрыл за собой ворота и скрылся в саду.
Эллен потащилась вниз под горку к машине, но теперь не колено доставляло ей самые большие мучения.
Александра, 19:00
Семейные ужины всегда готовила она. Строго говоря, она и хотела устраивать их по своему вкусу, но ей не нравилось, что все остальные воспринимали это как данность и ожидали, что она просто все сделает, не требуя благодарности.
Она внесла в дом последние пакеты с продуктами. Ей пришлось сходить и купить недостающее. Целых три раза заходила она сегодня в продуктовый магазин, поскольку все время забывала, что собиралась купить. Выложив продукты в холодильник, она поставила вазы с цветами из сада на накрытый стол в гостиной.
Она напекла пирогов, испекла хлеб и купила вермландских раков — последнее по указанию Патрика и свекрови.
— Мы что, будем сидеть в доме?
Эва развернула одну из льняных салфеток, чтобы снова ее сложить.
— Да, слишком жарко, чтобы ужинать в саду.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что в саду слишком жарко.
Александра знала, что Эва все прекрасно поняла с первого раза, но, как обычно, сделала вид, что не понимает ее из-за легкого польского акцента.
Обойдя стол в гостиной, Эва поправила приборы и бокалы. Мелкие штрихи, призванные показать Александре, что она накрыла неправильно.
— Мне не нравится, когда ты кричишь на Беа и Патрика, как вчера.
Александра не ответила.
— Ты должна научиться контролировать свой гнев.
— Что, простите?
Свекровь отступила на пару шагов назад и откашлялась, а затем продолжила:
— Ты должна быть к нему подобрее, на него так много всего свалилось, и он мужественно борется. У него такой изможденный вид, а ему еще приходится заботиться обо всех вас.
«И о тебе», — подумала Александра, но вместо того, чтобы вступать в спор, удалилась на кухню. Она давно уже поняла, что эту женщину невозможно ни в чем убедить.
— Ты купила именно вермландских раков?
Свекровь последовала за ней как навязчивая тень, от которой невозможно отделаться.
— Да.
— Я отдам тебе деньги.
— Нет, не надо, мне не нужны деньги.
— А что тогда тебе нужно?
— Что-что, простите? — Александра остановилась и уставилась на свекровь.
— Чего ты хочешь, если не денег?
Александра сжала руки так, что костяшки пальцев побелели. Открыла кран и подставила пальцы под ледяную воду.
Никто, кроме свекрови, не мог заставить ее почувствовать себя таким ничтожеством. Всю жизнь ей приходилось бороться, чтобы соответствовать требованиям окружающих. Неважно, что они с Патриком женаты уже двадцать лет, — с каждым годом становилось не лучше, а только хуже.
На Александру и ее семью Эва всегда смотрела сверху вниз. Они были родом из Польши и приехали в Швецию, когда Александре было пятнадцать. Ни денег, ни высокого положения в обществе у них никогда не было — ее родители перебивались случайными заработками, преподавая язык и подрабатывая переводчиками. В Швеции они так и не прижились, и двадцать лет назад уехали обратно в Польшу.
С детства Александра мечтала иметь идеальную семью. В некотором смысле ее мечта сбылась. Оглядываясь вокруг, Александра думала о тех временах, когда планы на будущее казались красивыми и несложными.
Эва же мечтала о том, чтобы Патрик женился на состоятельной девушке из высших слоев. Желательно с хорошим наследством и умением достойно держать себя в обществе.
Александра взяла один из серебряных подсвечников и принялась его начищать. Неужели Эва думает, что ее интересовали их деньги? Да и о каких деньгах она вела речь?
Эва жила в большой усадьбе, однако весь капитал ушел на то, чтобы поддерживать дом в надлежащем виде. А каково же ее происхождение, которым она так гордится? Дочь аптекаря из Карлстада, у которой было десять братьев и сестер!
— Кто будет есть всю эту еду? — спросила Эва, оглядывая стол.
«Как можно так говорить, когда я весь день простояла у плиты?» — хотела крикнуть Александра, но сдержалась.
— Ты можешь не есть.
В кухню вбежала Марта, достала из холодильника молоко и стала наливать себе в стакан, капая на пол.
— Марта! У меня уже нет сил. Разве ты не видишь, что я сделала уборку и приготовила ужин для всех?
