— Как вы считаете, что именно произошло?
— Мы ничего не считаем, а просто исходим из имеющейся у нас информации. Сегодня мы провели обследование места. Опросили живущих неподалеку, побеседовали с потенциальными свидетелями. Больше я ничего не могу сказать.
— Родственникам сообщили?
— Мы продолжаем расследование. Спасибо за звонок.
— Запишите мой номер — на случай, если вам что-нибудь захочется рассказать.
Они обменялись номерами и закончили разговор, но, уже собираясь положить трубку, Эллен услышала, как в телефоне зашуршало.
— Алло! — сказала она, но он, похоже, не слышал ее. Зато его собственный голос слышался чуть в стороне от телефона.
Он не положил трубку.
Машинально увеличив громкость на своем телефоне, Эллен попыталась разобрать, что там говорят. В трубке шуршало и потрескивало. Эллен удалось понять, что речь идет о четвертом канале. Что что-то там немыслимо. Услышать, что именно он говорит, было нелегко, но она открыла приложение для записи звука и нажала на красную кнопку — на случай, если он скажет нечто ценное.
Внезапно звук стал более отчетливым.
— Чего тут такого интересного? Эта баба получила по заслугам.
Бёрье рассмеялся — как и его собеседник на заднем плане.
— В конце концов ее парню надоела вся эта ерунда, и он решил положить этому конец.
— Да, история стара, как мир.
Еще несколько смеющихся голосов.
— Баба должна знать свое место…
Смешки и кашель.
— Сама виновата. Когда трахаешься направо и налево, дело обычно плохо кончается.
Александра, 22:00
Дыхание стало прерывистым, спиной она чувствовала, как колотится сердце Патрика.
Он поцеловал ее в плечо, запустив руку под одеяло.
— Хочу взять тебя сзади, — прошептал он, прижимаясь к ней своим горячим телом.
— Пожалуйста, просто обними меня, — сказала Александра и взяла его руку в свою.
— Ты знаешь, мне скоро надо уходить.
Он поцеловал ее в затылок.
— Знаю. Именно поэтому. Обними меня покрепче.
Ей хотелось лежать так с ним всю ночь. Хотя она давно должна была привыкнуть, но каждое такое расставание давалось ей с боем. Внезапно она почувствовала на плече что-то мокрое.
— Ты плачешь? — прошептала она и почувствовала, как внутри все сжалось.
— Просто все это так ужасно.
— Знаю, — ответила она и крепче сжала его руку. — Нам всем тяжело.
Однако это была уже не та боль. Ее горе изменилось, и ей хотелось разделить это чувство с ним. Однако он бы все равно не понял — особенно учитывая тот факт, что причиной ее горя был он сам.
— Что бы я без тебя делал? Ты такая красивая, Александра.
Как всегда, он пытался сказать это с польским акцентом. Ему казалось, что это мило, но ей вдруг стало не по себе.
— Прекрати! — сказала она и высвободилась из его объятий.
— Успокойся! Какого черта ты все время на взводе?
Он быстро вылез из постели.
Теперь она раскаивалась — если бы она не реагировала так остро! Но было уже поздно. Мысленно она проклинала себя за то, что не умеет контролировать свои эмоции. В последнее время ситуация еще усугубилась — что, впрочем, не удивительно. Если бы не поведение Патрика, ей не пришлось бы так страдать.
— Жара ужасная. А кондиционер, что, не работает? — он взглянул на часы. — Черт, я уже не успею принять душ.
Перекатившись на спину, Александра смотрела на мужа, пока тот одевался. Он запихнул в джинсы свой эрегированный член и натянул тонкий джемпер поверх роскошно натренированной груди. Хотя они были женаты более двадцати лет, ей никогда не надоедало смотреть на него. Идеальная фигура. Заметив царапины на спине, она отвела глаза. Голос внутри нее желал спросить, откуда они взялись, — однако одновременно ей не хотелось знать ответ.
— Мы не могли бы пойти куда-нибудь вдвоем?
Усилием воли она заставила голос звучать мягко.
— Нам это так нужно сейчас — учитывая все, что произошло. Мне хочется чувствовать, что ты любишь меня.
Патрик присел рядом с ней на край постели.
— Лучше бы ты не говорила этого — по крайней мере, сейчас. Мы же решили, что у нас все будет так. Мы не можем каждый раз обсуждать все сначала. Это невозможно. Особенно сейчас. Мы нужны друг другу.
Она кивнула и до боли стиснула зубы. Этот разговор ни к чему не приведет. Но не они решали, что все будет именно так. Это решение он принял сам много лет назад.
— Прости, — пробормотала она, изо всех сил стараясь сдержать волну, поднимающуюся в груди.
Он снова встал. Александра протянула руку, но не успела его остановить.
— Приходи завтра, как только сможешь, — проговорила она, пытаясь загладить только что сказанное. — Не знаю, что мне делать с твоей мамой.
— Прекрасно знаешь, ты всегда умела ее очаровать.
Поцеловал ее в нос.
— До завтра.
Он осторожно закрыл за собой дверь.
Она натянула на себя одеяло, но потом отбросила его и поспешно накинула халат.
— Патрик! — крикнула она и кинулась за ним.
— Да?
Он обернулся на лестнице.
— Будь осторожен!
— Само собой. Ты тоже.
Она кивнула.
— Я боюсь.
— Знаю. Но все будет хорошо, обещаю. Я буду защищать вас, и мама остается здесь, с вами.
— Как будто мне от этого легче, — проговорила она и фыркнула.
— Тссс, она может услышать. Мне не нравится, когда ты так говоришь о ней.
— Прости, — сказала она, крепче запахивая халат.
— Иди ложись. Созвонимся завтра, — шепнул он и исчез за дверью. Как кот, который приходит и уходит по своему усмотрению.
Услышав, как он завел машину и уехал, она вернулась в спальню. Взяла пульт от кондиционера воздуха и снизила температуру на несколько градусов. Взбила подушки, аккуратно свернула покрывало.
Затем легла на кровать, уставившись в потолок, усилием воли заставляя себя не думать о том, чем сейчас занят Патрик. Но как ни старалась она сосредоточиться на чем-то другом, в сознании постоянно прокручивались одни и те же мысли и образы. Она сжала руки и напряглась всем телом — почувствовала жжение в глазах и крепко зажмурилась.
— Мама, что с тобой?
Возле кровати стояла Марта. Александра не слышала, как она вошла.
— Ты расстроена?
