— Кажется, я вовремя? — весело уточнил Андре, спускаясь со второго этажа.
Габриэль лишь благодарно кивнул ему.
Пока рыцари, опираясь на мечи, пытались отдышаться, Андре освободил пленницу от пут и вывел ее в зал. Дочь и отец, всхлипывая, обнялись; Изабель пригнулась под тяжестью слабеющего Рено.
Раненого усадили на лавку, и он привалился спиной к стене. Сквозь разрубленную кольчугу на его плече виднелась страшная рана с торчавшими осколками кости. Охнув, девушка дрожащими руками оторвала кусок ткани от своей камизы и промокнула обильно текущую кровь. Габриэль понимал, что Рено необходима срочная помощь лекаря, но ему надо было кое-что проверить в башне. И он устало опустился рядом с другом на скамью.
— Потерпи немного, скоро поедем.
Его слова прервал жуткий стон обожженного разбойника, и все почувствовали отвратительный запах горелой плоти.
— Добей его, Андре, прояви милосердие. И остальных тоже. И сними с Давида сапоги — у меня уже окоченели ноги. Да, и поищи хромого парнишку. Насколько я понял, его держали здесь насильно, за долги семьи.
Шустрый оруженосец выполнил все приказания и притащил в зал полуживого от страха поваренка.
— Попробую пристроить тебя в моей любимой харчевне. Собирай вещи.
Изумленный подросток мало что понял, но поковылял за своей котомкой. А Габриэль вновь стал отдавать распоряжения, обращаясь к Андре:
— Неподалеку я приметил сарай. Вместе с Изабель поищите там повозку. Если не найдете, соорудите носилки для раненого и закрепите ее между конями — или мулами, не важно. И для остальных придумайте транспорт.
Когда Андре и Изабель ушли, шевалье скрылся в комнате Давида. После долгих поисков он нашел неприметное кольцо люка и, пошарив рукой под полом, нащупал сундучок.
— Что это? — прохрипел Рено.
— Сейчас увидим. — Габриэль поставил находку на стол и, сбив кинжалом замок, протяжно свистнул. Доверху набитый ларец сиял золотыми монетами и драгоценными украшениями. — Одними разбойными нападениями такое состояние не накопишь; они явно нашли чей-то клад. Рено, мы с тобой богачи!
— Ты богач! Эти сокровища по праву твои. Без тебя я был бы уже мертв, а моя дочь услаждала бы прихоти какого-нибудь толстого араба, — сказал Рено и прикрыл глаза.
Крупные капли пота стекали у него по лбу. Силы оставляли его, надо было торопиться. Габриэль подобрал чью-то накидку и обмотал ею ларец.
Носилки уже соорудили и привязали их к спинам двух мулов. Раненого бережно переложили на них. Габриэль, сидя на коне Рено, держал поводья одного мула; вторым управлял оруженосец, оседлавший лошадь разбойников. Для Изабель нашелся покладистый ослик. Звездное небо прекрасно освещало дорогу измученным путникам.
Несмотря на сильную усталость, Габриэль ликовал: они вызволили пленницу, нашли клад, и все остались живы. Правда, ранен его друг… Но кто из них не получал раны в бою? Да, если бы не ловкость и отвага Андре…
— Ах да, мой дорогой оруженосец, расскажи-ка, каким чудом ты оказался в нужном месте в нужный час?
— С чудом я не договаривался, это уж верно, — рассмеялся тот. — Просто не согласился с сеньором де Виром, когда тот решил ехать один, но возразить не посмел. Не мешкая я вышел из города и спрятался в маленьком имении рядом с оливковой рощей, где была назначена встреча. Разбойник все время поглядывал на город, я же, скрываясь, бежал в стороне от них. Конечно, я отстал, хоть всадники и ехали очень медленно, но направление приметил верно. Подкравшись к башне, я по дереву залез в развалины и разглядел плохо заделанный лаз. И, как выяснилось, очень вовремя!
— Благодарю тебя! — прохрипел с носилок Рено и, не сдержавшись, застонал: тряска причиняла ему невыносимую боль.
***
Рено был уже немолод, и раны на его теле плохо заживали. К Рождеству состояние рыцаря заметно ухудшилось. Лекари лишь беспомощно разводили руками.
— Габриэль, мне надо с тобой поговорить. — Де Вир, полулежа на высоких подушках, перевел взгляд на сиделку. — Покиньте комнату и проследите, чтобы нас не беспокоили.
— Боже, какая торжественность! — рассмеялся д’Эспри, хотя впору было расплакаться: друг наверняка хотел сказать ему прощальные слова.
— Присядь на стул и не перебивай меня. Сколько бы лекарей ты ни приводил, я лучше них знаю, что дни мои сочтены. А мне надо уладить главное дело своей жизни — устроить судьбу дочери! — Рыцарь на мгновение закрыл глаза, переводя дух. — Скажи, ты уже решил, будешь ли вступать в орден?
— Решил. Я не буду тамплиером. Весной возвращаюсь во Францию.
— Хвала Господу нашему! — Рено хотел перекреститься, но его непослушная рука упала на кровать. — В таком случае обещай, что выполнишь мою просьбу…
— Какую? — спросил Габриэль, но, встретив умоляющий взгляд друга, произнес: — Обещаю выполнить любую твою просьбу.
— Недавно я получил письмо. В нем сообщается, что умер мой младший брат. Он не оставил наследников, значит, моя дочь — единственная наследница нашего рода. Отвези Изабель на родину, к моим родителям. Думаю, старики сжалятся и примут ее в свой дом. — Раненый вновь замолчал, собираясь с силами. — Если же наличие сарацинской крови в ее теле так и останется непреодолимым препятствием, выдай ее замуж за хорошего рыцаря. Ей скоро пятнадцать, возраст подходящий. Или сам на ней женись!
— Рено, как тебе не стыдно? Она мне в дочери годится!
— Семнадцать лет разницы — не так уж много, — возразил рыцарь, но, встретив рассерженный взгляд друга, пошел на попятную: — Ну, ну, не кипятись! Просто я вижу, что ты нравишься Изабель, вот и подумал… Не по сердцу она тебе — не женись, благородство здесь ни к чему. Иначе оба будете несчастны. А влюбленность девочки пройдет. Но ее можно понять — сложно не увлечься красивым мужественным рыцарем, особенно после того, как он спас ее из плена…
— Перестань нести чушь! Слова сладкоголосых труверов из уст старого раненого воина звучат нелепо! — взорвался Габриэль.
Он резко встал со стула и отвернулся к окну, ругая себя за несдержанность. В комнате стоял тошнотворный запах страдающей плоти. Приоткрыв ставню, Габриэль глотнул свежего воздуха и пригладил волосы на затылке.
— Прости, Рено. Для меня Изабель лишь твоя дочь, ребенок.
— Тебе не за что извиняться. Я спросил, ты ответил… К делу. У меня есть небольшие денежные сбережения, здесь, в тайнике, — и Рено указал рукой на изголовье кровати. — Да еще продашь мой дом. Получится неплохое приданое. Во Франции сейчас много родовитых, но обнищавших рыцарей, которые с радостью дадут девушке свое громкое имя в обмен на финансовое вложение в их обветшавшие замки. Подыщи Изабель хорошую партию, если мои старики ее все же не примут, — очень тихо добавил вконец обессиленный Рено и закрыл глаза, засыпая.
Габриэль заботливо поправил на нем одеяло и, обдумывая завещание друга, тихо вышел из комнаты. В дверях он столкнулся с Изабель.
