Узнав о трагедии, Жак поспешил туда и на следующий день экстренно созвал нескольких архитекторов, чтобы обсудить реконструкцию здания. Стройка займет шесть месяцев, но Курбвуа, Коломбо, было объявлено – приказом правительства – «зоной бедствия».
Удар оказался особенно тяжелым, потому что компания Guerlain хранила там запасы старых спиртов, очень редких и необходимых для производства экстрактов. Все больше и больше замыкаясь в своем одиночестве, Жак с трудом восстанавливал силы для новой работы.
– Ничего, – говорил он, признавая свое поражение, – химия нам поможет!
Замечательный глава Дома Guerlain вопреки всему верил в свою счастливую звезду. Особенно когда Марсель вернулся с войны и у него родилась дочь, которую назвали Сильвией. Вслед за Мари-Франс, появившейся у Клода, который женился на Соланж Уэль 30 мая 1942 года. Прекрасное имя, звучавшее столь патриотично!
Освобождение
Жак все больше сторонился семейных радостей; он затаился во Франции в ожидании своего часа. В 1944 году Париж был освобожден, и Жак мог вернуться к нормальной жизни. Оккупация закончилась. Французы вздохнули с облегчением.
К магазину Герлена выстроилась целая очередь из американских военных, чтобы купить себе сувенир, ведь именно Дом Guerlain стал символом эпохи. Продавщицы в фирменной одежде демонстрировали покупателям легендарные флаконы, о которых часто говорили в США: Shalimar, Mitsouko, Coque d’or.
Однако Жаку было не до веселья, и ему не хотелось присоединяться к всеобщему ликованию. Его мысли занимали потери, вереница теней, которые преследовали его и лишали сна. Его любимый сын, Пьер-Жак, погиб в расцвете лет.
Можно ли смириться с такой утратой?
Для Герлена настало время платить по счетам. По Парижу начали ходить слухи, что Герлен сотрудничал с оккупантами, более того, изготовил парфюм Kriss по заказу немецкой армии! Обвинения эти были несправедливы, но очень навязчивы.
Дом избрал тактику молчания, не желая извиняться или оправдываться. Герлены не привыкли разглагольствовать о себе. Именно поэтому Жак пребывал в скверном расположении духа.
Со временем глупые слухи, не получив подпитки, утихли сами собой. Однако было слишком поздно. Гордость и честь Жака были уязвлены, и он не сумел оправиться от этой раны, особенно после гибели Пьера. Он впал в депрессию, которая порой отпускала его, чтобы дать передышку для создания нового творения. Он решил переименовать Kriss в Dawamesk (это название средства на основе гашиша; оно снова в моде и отсылает к песне Превера и Греко). Герлену хотелось перевернуть мрачную страницу и воссоздать себя по образу этой умерщвленной, голодной Франции, которую можно охарактеризовать двумя главными словами: производство и… потребление.
Наследие
Послевоенное время – период восстановления и для Герленов, и для других французских семей. Клан постоянно пополнялся. Как прежде, все снова собирались в Менёль, где раздавался детский смех и на лицах стали появляться робкие улыбки. Ветви бизнеса Жака и Пьера росли и развивались. Однако Жака больше ничего не радовало. Его племянник Раймон, красавец и художник, женился в третий раз накануне войны и недавно обзавелся очередным ребенком
[70]. Жан-Пьер, сын Пьера, вновь женился в возрасте сорока одного года – на молодой женщине двадцати шести лет, Кристиан Лезер, отличившейся в годы войны. В Алжире она была связисткой, сотрудничала с Движением Сопротивления и англо-американскими дипломатами, готовившими операцию по высадке союзников. За свои заслуги она стала кавалером ордена Почетного легиона.
Новые браки принесли потомство. Никогда нельзя забывать о будущем. На тот момент в совет администрации Дома входило уже три поколения – двадцать человек.
Жан-Пьер был самым активным среди них. Раз в месяц он уезжал в Лондон, чтобы контролировать производство концентратов, которые в дальнейшем использовали, разбавляя состав спиртом, так как таможенные барьеры запрещали ввозить готовую продукцию. Ему помогал Жан-Жак. Нелли часто сопровождала его в поездках, и это доставляло ей большое удовольствие, ведь она могла щеголять в вечерних нарядах, мехах и драгоценностях. Для Герлен, однако, это было время реконструкции, а не безрассудства.
В 1947 году общий оборот парфюмерии во Франции составил пять миллиардов франков. Можно было смело возвращаться к делам. Однако некоторые обстоятельства омрачали праздник: еще до войны в ряде стран начала развиваться отечественная парфюмерия. Герлены поняли, что на пути их экспансии появятся новые конкуренты.
Именно поэтому в следующем году Жан-Жак Герлен предложил вниманию Синдиката парфюмеров Франции рекламный фильм под названием «Ароматы Франции», посвященный истории профессии. С его помощью он рассчитывал дать новый старт продажам и напомнить публике о себе.
Фильм имел большой успех во Франции и за ее пределами. Эпоха приобретала черты безумства. В Европе набирал обороты технический прогресс, а американский стиль жизни пустил корни во всех сферах. В 1950-е годы в Сен-Жермене танцевали рок-н-ролл и слушали джаз. Появилась новая плеяда звезд и писателей: Сартр, Симона де Бовуар, Борис Виан, Жюльет Греко, Эдит Пиаф.
Мода не избежала перемен. На этой волне возникло явление прет-а-порте. А New Look Кристиана Диора привнес толику женственности в послевоенную повседневность и провозгласил возврат к традициям.
Парфюмерия вносит свой вклад в это движение. Жак Герлен наконец вернулся к творчеству и создал новый аромат Fleur de feu, в духе современных тенденций молодежи, которая стремится жить радостно и с наслаждением. Аромат имел успех и вернул Жаку веру в свои силы. Между тем конкуренция обострялась. Это был новый вызов. Начался очередной этап в его карьере.
