Геродот, Ксенофонт, Страбон и другие греческие историки описывали дуалистические воззрения персов: Свет и Истина (по-древнеперсидски Арта) вечно сражается со злой силой Тьмы и Лжи (Друдж). Нечестность была позорной. Долг считался чем-то дурным с точки зрения нравственности, потому что человека, у которого есть долги, можно обмануть и поработить. Должники и рабы были не способны осуществлять свою свободную волю: они не могли сделать свой собственный выбор в борьбе против Тьмы. Эти убеждения объясняют, почему ненависть к римлянам была так глубока в находившейся под влиянием персов провинции Азия. При римской жадной и коррумпированной политике взимания налогов ростовщики брали чудовищные проценты и могли конфисковать все владения должника, если он не мог платить; затем должник попадал в рабство и его продавали римским хозяевам. Римские налоги погружали целые города в пучину долгов: они были вынуждены продавать произведения искусства и другие сокровища, землю и собственных граждан. Даже самые богатые цари могли оказаться банкротами и подвергнуться шантажу. Противостоять римлянам — значило сражаться на стороне Истины и Света
[86].
Школьные дни
Как Кир и Александр, Митридат воспитывался множеством опекунов, наставников и учителей. Его товарищами по играм были Дорилай, Гай (сын Гермея, также считавшийся названым братом) и другие мальчики из аристократических греческих, персидских, каппадокийских и местных, анатолийских семей. Образование мальчика было смешением греческой и персидской культуры и спортивной подготовки. Многие преподаватели были греками, хорошо знакомыми с пайдейей, традиционной эллинской литературой, классическим искусством и музыкой, мифологией и историей, читали Аристотеля, Платона, Фукидида, Ксенофонта и Геродота. Мальчики заучивали «Илиаду» Гомера, греческую поэзию и пьесы. Александр любил цитировать пьесы Еврипида. Любимой драмой Митридата могли быть «Персы»: эту трагедию написал грек Эсхил после того, как греки победили Ксеркса при Саламине в 480 г. до н. э. Эсхил яркими красками рисует персидских воинов и их оружие и говорит о персидском царе с симпатией, как об отважном, благородном деспоте, который трагическим образом недооценил любовь греков к свободе — этой ошибки царю Митридату удастся избежать
[87].
Образование Митридата включало ботаническую медицину с персидскими ризотомистами и греческими собирателями корней. Маги были специалистами по растительным ядам и противоядиям. Родной дед Митридата Фарнак I открыл растение, которое называли фарнакеон, считавшееся панацеей. Аристотель, наставник Александра, внушил своему ученику любовь к естественной истории и медицине. Митридата тоже очаровывали естественные науки и медицина — но с довольно необычной стороны. Страстью Митридата были яды. Он понимал двойственность pharmaka, лекарств, полученных из сильных растительных, минеральных и животных субстанций. Парадоксальным образом, эти субстанции могли быть фатально токсичными или же служить тонизирующим средством, дарующим здоровье. Все зависело от дозы. И для каждого яда Природа изобрела противоядие — фактически некоторые яды можно было нейтрализовать с помощью других ядов
[88].
Один древний историк, Мемнон, объявил, что Митридат был серийным отравителем с раннего детства
[89]. Это кажется маловероятным, хотя в ходе своего длительного царствования Митридат действительно пользовался ядом как оружием. Слухи, которые записал Мемнон, видимо, появились потому, что молодой Митридат экспериментировал с ядами, основываясь на том принципе, что токсины можно использовать как к благу, так и ко злу. Вполне вероятно, что он начал исследовать легкодоступные яды еще мальчиком. Понт был одарен огромным количеством смертельных природных ресурсов. Дети учились узнавать широко распространенные ядовитые растения, такие как аконит (монаший капюшон), чемерица, белладонна, тис, белена, болиголов. Начинающий токсиколог мог ловить ядовитых пауков, ос и змей и экспериментировать с ядами на маленьких животных.
Были у царевича и вполне безобидные увлечения — он собирал красивые агаты, кристаллы и минералы. Став царем, Митридат писал трактаты о камнях и янтаре, и его знаменитая коллекция утонченной резьбы агатовых кубков и колец-камей оказалась в руках разных богатых римлян после его кончины, а впоследствии оказалась в королевских музеях Европы.
Воспитание персидского царевича было описано во всех увлекательных подробностях греческими историками Геродотом и Ксенофонтом, чьи книги читал и Митридат. Оба автора много путешествовали по древней Персидской империи и, как и Эсхил, восхищались некоторыми персидскими обычаями и ценностями, которые внушали детям с ранних лет, такими как справедливость, благодарность, ответственность и самоконтроль. Мы можем быть уверенными, что юный Митридат слышал множество семейных преданий от родственников — о происхождении его царства и славных предках. Но Митридат мог также жадно читать и интересные рассказы о своих предках у Геродота и Ксенофонта и узнавать из книг, как стать достойным греко-персидским монархом.
История жизни самого Ксенофонта также была необыкновенной и увлекательной: он был командиром 10 тысяч греческих наемников, которые сражались за персидского узурпатора Кира Младшего, потерпевшего поражение в борьбе за власть в Месопотамии около 400 г. до н. э. Мемуары Ксенофонта — «Анабасис», или «Поход десяти тысяч», рассказывали о долгом, мучительном возвращении домой через Понт. Огромная армия Ксенофонта разбила лагерь под каменными стенами Синопа — родной город Митридата дал воинам Ксенофонта еду и припасы
[90].
Исторический роман Ксенофонта «Киропедия» («Воспитание Кира») изобилует волнующими историями о детстве, военной карьере и рыцарской доблести Кира Старшего, основателя Персидской империи (ок. 550 г. до н. э.). Ксенофонт рассказывает о том, как Кир Великий стал добрым и просвещенным царем, преданным делу Истины и Света, управляя тысячами независимых племен от Парфии до Черного моря с их полного согласия. Уважение Кира к Истине также подразумевало справедливость, милосердие и щедрость. Ксенофонт открывает секрет власти великого монарха — этот вопрос интересовал и Митридата. Это была способность Кира внушать почтительный страх и ужас, в то же время завоевывая верность и преданность своих сторонников. Персы считали, что самый лучший царь — это волевой, добрый отец своего народа. Интересно, что Митридат впоследствии выбрал прозвище Евпатор («Добрый Отец»)
[91].
