В эпосе Гомера о первой «мировой войне» между Европой и Азией Митридат нашел захватывающие описания троянцев, которые защищали Анатолию от греческих захватчиков. С точки зрения Митридата, сопротивляться тем, кто вторгся с Запада, пришел в Азию, чтобы грабить и захватывать добычу под предлогом возвращения похищенной супруги царя, — это дело справедливое и правое. Представьте себе презрение Митридата, когда его учителя в Синопе рассказывали ему, что невежды римляне на самом деле верят, что они происходят от великолепных троянцев из Анатолии.
Как и его персидские предки, у которых были собственные переводы «Илиады», Митридат оценивал эпос с точки зрения троянского царя Приама. Он знал, что Ксеркс совершил особое путешествие в Трою (в 480 г. до н. э.). Ксеркс взобрался на каменную лестницу самой высокой башни цитадели Приама, и его маги принесли в жертву духам троянских героев тысячу коров. Александр тоже посетил Трою и совершил возлияние греческому герою Ахиллу. Митридат надеялся однажды увидеть Трою, чтобы подивиться гигантскому бронзовому оружию троянского героя Гектора и арфе, на которой играл Парис. Царственный турист мог примерить и огромный бронзовый шлем Аякса и даже прикоснуться к великанским костям древних воинов.
Как и Ксеркс, Митридат, наверное, воображал царя Приама в его башне, наблюдающим за многоязычными войсками союзников Персии со всего Причерноморья и далее. Армии Приама собирались на равнине под горой Ида, на кургане царицы амазонок Мирины. Родные земли союзников Приама для древних греков были на краю света, и те называли их варварами. Но их имена, которые перечисляет Гомер, должны были для Митридата звучать удивительно знакомо. Там были пафлагонцы из дикой страны коней и скифские кочевники-лучники, чьи колчаны ершились ядовитыми стрелами, скакавшие на сильных степных малорослых лошадях. Опытные лучники прибыли из Понта, к ним присоединились воины Вифинии и Лидии, сиявшие золотыми доспехами. Таинственные провидцы из восточных земель стояли бок о бок с одетыми в бронзу воинами Карии, где будущее предсказывали птицегадатели. Отряды из изобиловавшей пещерами Каппадокии и богатой серебром Мисии и даже из дальней Армении прислали своих воинов, чтобы помочь защитить Трою. Наконец прискакал отряд амазонок, которыми командовала прекрасная царица-воительница Пенфесилея. Ей суждено было сразиться с самим могучим Ахиллом. Когда амазонки присоединялись к массам пришедших издалека племен, собравшихся на троянской равнине, среди клубящейся пыли и звона копий и стука конских копыт зазвучал крик воинов, «различный язык разноземных народов союзных». Однако троянцам удалось объединить все эти рассеянные племена ради единого дела — зашиты Анатолии
[154].
Собственные земли Митридата были полны романтическими преданиями об амазонках. По всей стране были разбросаны курганы амазонок-воительниц; считалось, что амазонки основали многие анатолийские города, в том числе и Синопу, Амасию, Амастриду и Фемискрию на Понте, а также Эфес, Митилену на Лесбосе, Смирну, Приену, Кимы, Питану, Магнесию, Фиатиру, Амазонион и Мирину. Величайшие герои греческих мифов сражались с воительницами с Востока и влюблялись в них. Даже сами Кир и Александр встречались с волевыми царицами амазонок. Митридат, наверное, наизусть знал все эти истории. Такие независимые женщины древним грекам были чужды, однако в мире Митридата царицы были могущественными властительницами — как и его мать и сестра. Свирепые женщины-воительницы существовали не в фантазиях, а в реальной жизни. Среди воинственных сарматов, аланов, скифов, сиргиннов, массагетов и других кочевников, обитавших в Причерноморье, мужчины и женщины вступали в поединки перед браком, а женщины ехали на битву наравне с мужчинами. Углубляясь дальше в восточные земли, Митридат и его друзья поддразнивали друг друга — вот бы встретить целый отряд юных и независимых всадниц. Может быть, они бы согласились путешествовать вместе с юношами как отряд равных — совсем как в романтической истории о молодых скифских охотниках и воительницах-амазонках, которые объединились и стали племенем сарматов (про это рассказывают Геродот и Юстин)
[155].
Легендарную армию Приама превосходила армия Ксеркса. Геродот (родившийся в Карии в годы персидского правления) развернул перед читателями красочную панораму: миллионные войска Ксеркса, собранные с разных концов Персидской империи. На экзотическом параде множества воинов Ксеркса на равнине у каждого отряда были особые доспехи и оружие, характерные для их родины. Потрясая саблями, копьями, мечами, отравленными стрелами, колчанами, сделанными из дубленой кожи врагов-людей, они ехали на колесницах с серпами, боевых конях и боевых верблюдах
[156]. Царь Дарий командовал столь же разнообразным и обширным войском персов и союзников, чтобы сражаться с Александром. И, как и царь Приам в «Илиаде» и великие персидские цари, Александр также нанимал воинов разных национальностей из дальних и таинственных стран, до самого Афганистана и Индии. Читая про эти разнообразные армии в мифе и истории, юный Митридат мог представить свою собственную многоязычную армию в будущем, набранную в тех же самых чудесных землях, которые описывали Гомер, Геродот и Ксенофонт.
Путь домой
Иногда до сельской местности долетали новости о римлянах, и Митридат создавал свою собственную сеть информации. Он знал, что римские работорговцы и сборщики дани кормились в Западной Анатолии, и слышал сообщения о конфликтах его матери с римлянами. По мере того как росло расстояние между ними и Синопой, Митридат и его отряд могли открыть людям, кто они на самом деле. Слухи о том, что Митридата где-то видели, наверное, просачивались обратно, к его матери и ее партии, и даже доходили до римлян в Пергаме. Возможно, Митридат хотел, чтобы часть этих новостей дошла и до его сторонников в Синопе — чтобы предотвратить любые попытки распространения его матерью слухов о том, что он уже мертв. Народные предания о его подвигах возвысили репутацию царя, в то время как его отряд оставался неуловимым и всегда был в дороге.
Люди на Востоке помнили две удивительные кометы и древние пророчества магов. Мужчины и женщины передавали из рук в руки мелкие монеты, на которых было отчеканено имя Митридата и его кометы каждый раз, когда шли на рынок. Они были в восторге, когда им удавалось лично встретиться с изгнанным царем или услышать удивительные слухи о нем и его отряде юных воинов: они-де путешествуют по Понтийскому царству и набираются сил. Наверное, ходили рассказы о приключениях красивого молодого царя с романтическими деталями про его подвиги и высказывания. Понт так и ждал того дня, когда Митридат VI Евпатор, царь-спаситель, выйдет из своего укрытия и начнет править — совсем как божественный герой Митра, явившийся из темной пещеры в потоке ослепительного света.
