Серторий, последняя надежа популяров, в совершенстве владел искусством партизанской войны, маскировки и организации засад. Он снискал воинские почести (и потерял глаз) в Галлии, а также помог подавить марсийское восстание в Италии. Мятежный правитель Испании, он основал «сенат в изгнании» для сподвижников Мария, находящихся в бегах. И хотя Серторий мечтал о том, чтобы провести остаток своих дней на идиллических Канарских островах, «вдали от тирании и бесконечных войн», он согласился возглавить испанское движение сопротивления и одерживал победу за победой над римскими легионами. Серторий владел многими языками и являлся храбрым революционным лидером, его любили легионеры и жители Испании.
Однажды испанский охотник преподнес Серторию в дар белоснежную лань. Украшенная венком из цветов, лань следовала за суровым полководцем по всему лагерю, к большому восторгу его людей. Эта лань-альбинос была послана богиней войны, Дианой (Артемидой), объявил Серторий. Лань спала в его палатке и шепотом предупреждала об опасностях. Когда бы шпионы ни сообщали Серторию об одержанных победах, он утаивал это. Он выводил свою белую лань, уверяя воинов, что она предрекает успех. На следующий день Серторий объявлял всем об одержанной победе, подтверждая тем самым пророчество лани
[391].
Начало Третьей Митридатовой войны
Серторий был во многих отношениях римским двойником Митридата. Гражданская война «наполнила Сертория злобой» против олигархического Рима. Как правителя Испании, алчность и жестокость римских сборщиков налогов разочаровала его. Как и Рутилий Руф в Анатолии, Серторий сочувствовал коренным народам, угнетаемым римским правительством в провинциях. Благодаря тому, что он снизил налоги и правил мягко, испанцы пригласили его возглавить их восстание против Суллы. Судя по описанию Плутарха, харизматичный характер Сертория очень напоминал характер Митридата. Серторий «вдохновлял своих последователей свежими надеждами, предлагал новые предприятия и помогал им держаться вместе, несмотря на трудности».
Авторитет Сертория широко распространился по Средиземноморью. Торговцы, пираты и послы из Испании потчевали Митридата рассказами о победах Сертория. Римляне — советники Митридата сравнивали Сертория с Ганнибалом и уговаривали Митридата вступить с ним в союз. «Если ты. самый могущественный царь в мире, объединишь свои силы с самым удачливым в мире полководцем», — говорили они, то Рим, и так ослабленный гражданскими войнами и восстаниями рабов в Италии, будет парализован неодолимым наступлением с двух фронтов
[392].
В 76 г. до н. э. по Италии прокатилось сильное землетрясение. В этом же году Серторий одержал великие победы над римскими армиями. В следующем, 75 г. до н. э. Серторий и Митридат начали серьезные переговоры. Митридат обещал поставить корабли и деньги для совместной войны с Римом. Взамен он просил Сертория признать его правителем бывшей провинции Азия, восстанавливая за ним земли, отданные Митридатом по договору с Суллой. Серторий ответил Митридату, что он может занять Вифинию, Каппадокию, Галатию и Пафлагонию, но настоял, что Западная Анатолия должна остаться римской провинцией. Нахальство Сертория удивило Митридата. Плутарх описывает реакцию царя: «Этот Серторий дошел до берегов Атлантического океана и уже смеет размечать границы нашего государства! Можете себе представить, что он попросит, когда станет главой Рима?»
[393]
Несмотря на небольшие разногласия по поводу Анатолии, Серторий и Митридат заключили договор, скрепив его клятвами. Серторий согласился отдать Митридату власть над Восточной Анатолией и отправил своего полководца Марка Вария с армией в Понт. Митридат отправил Серторию 40 кораблей с 3 тысячами талантов серебра — в полтора раза больше, чем 2 тысячи, которые он заплатил Сулле в 85 г. до н. э. В 76–74 гг. до н. э. в преддверии войны монетный двор Митридата огромными темпами выпускал золотые и серебряные монеты.
Полководец Сертория, Марк Варий, вместе с Митридатом «захватили несколько городов в Азии». Плутарх не называет их, но можно предположить, что это были города, жестоко наказанные Суллой за поддержку Митридата, уже без римских гарнизонов. Митридат любезно (и мудро) позволил полководцам Сертория войти в эти города Анатолии в качестве освободителей. От имени Сертория, нового сострадательного римского союзника Митридата, города были объявлены свободными и освобождались от налогов. Неожиданно, как пишет Плутарх, угнетенные люди Анатолии «были заново вдохновлены надеждой на лучшие дни» и жаждали скорого начала милостивого правления Митридата и Сертория
[394].
В Вифинии, «жалкой марионетке» Рима, в 75/74 г. до н. э. умирает бездетным Никомед IV. Его действия подозрительно напоминают последнее завещание Аттала III, отдавшего Фригию Риму — Никомед тоже передает свое царство империи.
Сенат отправляет правителя, Котту, чтобы сформировать новую провинцию. Это послужило искрой, которая разожгла Третью Митридатову войну. Митридат немедленно называет завещание фальшивкой. Союз с Серторием дал Митридату новые возможности и новые надежды. Односторонний римский захват Вифинии был, по мнению Рейнака, «равносилен объявлению войны — он нарушил равновесие, установленное Дарданским мирным договором»
[395].
Царь Понта бросился в лихорадочные приготовления к возвращению своей империи. Он поместил огромное количество зерна со степей в хранилища по всему Черному морю. Обычно Скифия присылала 180 тысяч медимн зерна и 200 талантов серебра в год в качестве дани. Но в этом году, согласно источникам Аппиана, Митридат получил ошеломляющий объем зерна — 2 миллиона медимн: этого было достаточно, чтобы прокормить 300 тысяч человек в течение года. Все лето, осень и зиму Митридат вырубал лес на постройку кораблей и закупал натренированных и сильных лошадей. Его оружейники ковали копья, мечи и щиты, подобные римским; его инженеры конструировали осадные механизмы; его вербовщики собирали толпы воинов для тренировок с римскими командирами
[396].
Митридат созвал армии из Каппадокии, Колхиды, Армении, Скифии и прочих земель. Из отдаленных территорий амазонок, вдоль рек Фермодонт и Дон до Каспийского моря, пришли конные воины-женщины, объединившись с воинами-мужчинами из племен добывавших железо халибов и гениохов, с таврами из Крыма и левкосирийцами из Восточной Каппадокии. Мужчины и женщины из Сарматии присоединились к воинственным племенам «царских» сарматов, дандариев и язигов с Азовского моря, кораллам и полчищам фракийцев с Дуная, Родоп и Балкан. Древние источники сходятся во мнении, что самыми храбрыми варварами Митридата были бастарны с Карпат.
