Они пошли по коридору. Запахи пота, грязных носков, ржавых труб, жавелевой воды и какой-то мази ударили в нос, когда они проходили мимо раздевалки. В конце коридора был зал, освещенный потолочными светильниками. Атлеты, упражнявшиеся во владении саблями и палками, остановились и уставились на них. В их позах еще угадывались боевые стойки нападения и защиты. Найджел и Гарди вошли в зал, даже не пытаясь скрыть, кто они. Напарники могли бы с тем же успехом ходить с мигалками на лбу: куда бы они ни пришли, все смотрели на них. За исключением двух парней поодаль, которые продолжали методично бить по мешкам, танцуя вокруг. Они чередовали тяжелые мощные удары с короткими и очень быстрыми в рваном ритме – паф, так-так-так, паф, так-так, – и каждый удар сопровождался столь же коротким и звучным выдохом. Найджел оценивающе посмотрел на них с видом знатока.
Подошел мужчина в футболке и тренировочных брюках. Лицо его под ярко-синим тюрбаном было слегка встревоженным. Найджел достал свою карточку.
– Здравствуйте, я детектив Стюарт Найджел, а это моя коллега Эмма Гарди, мы из полиции.
– Аман Сингх. Я председатель клуба.
– Мистер Сингх, мы можем с вами поговорить?
Мужчина повел их в глубину зала, за ринг, сделав знак паре борцов на ковре продолжать поединок. Он сел за письменный стол. Угол комнаты был занят резными этажерками, на них стояли в ряд кубки. За его спиной висела большая афиша, на которой он, очевидно много лет назад, исполнял великолепный прыжок с подтяжкой на земляной площадке. С саблей в правой руке и круглым щитом в левой он перепрыгивал через противника, расставившего ноги в боевой стойке. Если не считать набедренных повязок и тюрбанов, оба противника были голые, и металлические отблески оружия играли на их телах.
– Мистер Сингх, вы руководите этим залом?
Тот кивнул: легкое движение головы, не наглое, но твердое.
– Мистер Джаред Бааг регулярно приходит сюда тренироваться, насколько я знаю? – спросила Гарди.
– Да. Это мой ассистент. С ним что-нибудь случилось?
– Мы просто хотим с ним поговорить.
– Он скоро будет.
– Каларипаятту, – сказала Гарди, кивнув на афишу.
Сингх извернулся, чтобы посмотреть, на что она показывает.
– Да.
– Вы можете нам объяснить, что это такое?
– Это боевое искусство юга Индии, придуманное для войны на любой местности. Оно сочетает техники борьбы и бокса голыми руками и владение оружием, саблей, копьем или палкой.
– Надо быть гибким, я полагаю?
– Быть гибким и иметь хороший толчок. Чтобы объяснить вам наглядно – надо уметь присесть вровень с землей, как будто прячась в высоких травах, и прыгнуть в долю секунды на выросшего перед вами противника.
– Как тигр?
Аман Сингх широко улыбнулся и развел руками в знак согласия.
– Как тигр.
– Много участников у вас тренируются с холодным оружием?
– Нет. Требуется как минимум шесть лет усердной практики, прежде чем дать участнику в руки саблю…
– У них настоящие лезвия?
– Абсолютно. Но у нас никогда не было прискорбных травм, разве что незначительные бобошки.
– А именно? – спросила Гарди.
– Фингалы, синяки, вывихи при борьбе и боксе. Легкие царапины при боях на саблях.
– Аппетитно…
– К сожалению, неизбежно, если практиковать боевые искусства…
– А есть разница с европейским фехтованием? – спросила Гарди. – Я в этом мало что понимаю.
– Огромная! – ответил Аман Сингх, приосанившись. – Во-первых, этот спорт более полный, более акробатический. И потом, мы становимся не на линию, а в круг. Вертимся, крутимся, прыгаем. Это требует рефлексов на триста шестьдесят градусов.
Найджел кивнул.
– У участников собственное оружие?
– У кого как. Новички используют то, которое мы храним здесь. Но завсегдатаи предпочитают иметь свое, мы заказываем его непосредственно кузнецу в Индии. Знаете, мы храним очень древнее искусство, созданное давно умершими воинами. Всем этим техникам нет применения в повседневной жизни, но они развивают у нас рефлексы и учат мужеству.
– Есть и более специфическое оружие, кажется? Кинжалы с рамочной рукоятью.
– Это называется катар, – улыбнулся Аман Сингх. – Это скорее дага, чем кинжал. Пользоваться им трудно, но можно отразить удар сабли. Это для самых титулованных участников, надо иметь острый глаз, хорошо оценивать расстояние и быть исключительно быстрым. Хотите посмотреть?
– Охотно, – кивнул Найджел.
Амин Сингх направился к индийскому шкафчику, расписанному яркими красками и запертому на ключ. Найджел рассматривал его со спины: он был худощавый, почти щуплый, с прямыми узловатыми плечами. И ходил как тень, едва касаясь земли. Шкафчик открылся, блеснул металл круглых щитов, сложенных стопкой в углу. Прямо над ними по ранжиру выстроились, как на парад, сабли, отражая в своих изогнутых лезвиях свет зала. Аккуратно сложенные ткани ярких цветов оживляли одну из полок менее воинственным мазком.
– Это тюрбаны, – объяснил Аман Сингх. – Хорошенько обмотанные вокруг головы, они становятся твердыми, как кожаный шлем.
Он взял с верхней полки несколько коротких ножей и разложил их на столе. Кинжалы, катары, металлические круги.
Найджел осмотрел их один за другим. Аман Сингх улыбнулся и взял у него из рук нож, чтобы показать, как его держать.
– Можно легко пораниться, – извинился он.
– А это, – сказал Найджел, показывая пальцем на рукоятку с металлическими когтями, – кажется, багнак.
Аман Сингх внимательно посмотрел на него.
– Откуда вы знаете?..
– Нам в полиции случается пользоваться интернетом, – вмешалась Гарди. – У вас многие тренируются с этим оружием? Довольно варварская штука, не правда ли? Раны, должно быть, оставляет внушительные.
– Честно говоря, пользы от него мало. Движения слишком ограничены, надо размахивать рукой по кругу. Это скорее оружие ночного разведчика, чтобы раны можно было принять за следы когтей хищника – мол, зверь напал.
Найджел сделал снимок и измерил расстояние между когтями. Потом попробовал взмахнуть оружием, вызвав улыбку Гарди.
– Кто умеет им пользоваться? – спросил он.
– Только мы двое: я и Джаред, мой ассистент. А вот как раз и он. Он пришел давать урок начинающим.
Найджел и Гарди одновременно повернули головы. Джаред Бааг шел по залу, приветствуя на ходу своих товарищей. Высокий, широкоплечий, но проблему было видно сразу.
Его левая нога была загипсована, и передвигался он на костылях.
– Он дает уроки в таком состоянии? – удивилась Гарди.
